|
Но герцог ожидал этого и ответил ей спокойной улыбкой человека, который понятия не имеет о том, будто что-то произошло. Более того: когда герцогиня опустила голову, он нежно взял ее за подбородок и, откинув назад ее голову, попытался заставить снова взглянуть на него. - Чего вы от меня хотите, сударь? - спросила Валентина. - Ну разве не позор для восточного монарха?! - воскликнул герцог, перебирая пальцами ожерелье, которое только что подарил своей супруге, и поднося жемчужины к ее губам. - Ожерелье это прислал мне венгерский король Сигизмунд Люксембургский, считая его чудом. Он думает, что сделал мне царский подарок, а у меня самого есть жемчужина, белее и драгоценнее этих. Валентина глубоко вздохнула, но герцог, казалось, этого не заметил. - Знаете ли вы, моя прекрасная герцогиня, что красавицы, подобной вам, я не встречал? На мою долю выпало счастье обладать несравненным сокровищем красоты! На днях мой дядя герцог Беррийский так расписал мне глаза королевы, которые я, по правде сказать, и не приметил, что вчера, находясь от нее поблизости, я воспользовался случаем и внимательно их разглядел... - Ну и что же? - поинтересовалась Валентина. - А вот что: однажды - не припомню сейчас, где это было, - я видел пару глаз, которые вполне могли бы соперничать с ее глазами. Взгляните-ка на меня! Да-да, это было в Милане, во дворце герцога Галеаса. Глаза эти сверкали в обрамлении прекраснейших черных бровей, когда-либо изображенных кистью художника на челе итальянки. И принадлежали они некоей Валентине, ставшей супругой какого-то герцога Туренского, который, признаться, недостоин такого счастья. - И вы думаете, он этим счастьем дорожит? - спросила Валентина, обратив к супругу взгляд, исполненный грусти и любви. Герцог взял ее руку и прижал к сердцу. Валентина попыталась ее отнять; герцог задержал руку жены в своих руках и, сняв с пальца великолепный перстень, надел его ей на палец. - Что это за перстень? - спросила Валентина. - Он принадлежит вам по праву, моя дорогая, ибо достался мне благодаря вам. Сейчас все объясню. Герцог уселся на низенький табурет у ног супруги, обоими локтями опершись на подлокотник ее кресла. - Вот именно достался, - повторил он, - да к тому еще и за счет бедняги де Куси. - Каким образом? - Да будет вам известно, - и советую вам помнить об этом, - что де Куси утверждал, будто видел руки по меньшей мере столь же красивые, как ваши. - Где же это он их видел?.. - На улице Феронри, куда де Куси ходил покупать лошадь. - И у кого именно?.. - У дочери торговца лошадьми. |
