– Напрасно вы так обобщаете, – сказал Антуан ободряющим тоном. – Душа, согласен, не для всех важна, но все‑таки… Я знаю людей, для которых она имеет значение. Мне кажется, вы немного утрируете.

– Вам кажется? Что ж, возможно. Моя жизнь не сложилась, поэтому имею право утрировать и смотреть на любовь пессимистично. Но по‑моему, я объективна, хотя, конечно, в этом деле правда звучит цинично. И, говоря откровенно, меня саму убивает моя объективность и сознание того, что все это происходит помимо нас, а от нас ничего не зависит. И я предпочла бы перестать быть объективной, разозлиться и возненавидеть наконец своего мужа, который бросил меня ради двадцатилетней девки.

Она шваркнула мышку на стол, нажала на какую‑то клавишу и встала. Она улыбалась злой и несчастливой улыбкой. Подошла к полкам, переставила какие‑то книги, задела статуэтку сумчатого медведя, которая упала и разбилась. Она села на корточки и стала подбирать обломки.

– Очень сожалею… – пробормотал Антуан, бросившись ей помогать.

– Почему это вы сожалеете? – рассердилась женщина. – Запрещаю вам сожалеть! Кто вы такой, чтобы судить моего мужа?

– Да нет, я просто… Ведь он оставил вас ради совсем молодой девушки…

– Ну и что? Зря вы принимаете мою сторону. Я бы, например, никогда не влюбилась в такого, как вы.

– Потому что я недостаточно смазлив?

– Нет. Потому что вы ниже меня ростом.

– Только поэтому?

– Это важно, во всяком случае для меня. И не спрашивайте почему. Хотя я готова признать, что это мотивы того же порядка, что и у моего говнюка‑мужа, которому больше нравится стильная девчонка, чем я. В любви нет невинных, есть только жертвы.

– Но это получается как бы любовь по расчету, если руководствоваться такими… критериями.

– Вы очень ошибаетесь. Никакого расчета тут нет, все люди в любви искренни. Мой муж действительно по уши втрескался в эту свистуху. Не то что он сказал себе: «Ну, моей жене сорок лет, у нее обвисла грудь, она растолстела, и кожа уже не та, поменяю‑ка я ее на что‑нибудь получше». В сущности, так оно и есть, но сам он ничего подобного не думал. А произошло все из‑за этого. Только постфактум человек может начать анализировать, искать причины. Я, вероятно, обожала бы вас, мы стали бы лучшими друзьями, но я никогда не влюбилась бы в вас по‑настоящему. Когда я слышу от людей, что они не знают, почему любят, мне смешно. Они просто не хотят знать, но помимо притяжения душ есть причины психологические, социальные, генетические… Любовь, влечение воспринимаются как нечто бессознательное, и в то же время это самые рациональные вещи на свете. Легче всего сказать, что любишь человека просто так, без всяких причин, тогда можно не признаваться себе, что причины не самые праведные, потому что кому она нужна, правда? Когда я спросила мужа, почему он бросает меня и уходит к этой чертовой дуре, молодой, сексуальной, стройной блондинке с роскошной грудью, он ответил: «Не знаю, милая, человек ведь не знает, почему он влюбляется, так случилось, вот и все». И хуже всего, что он не врет, он действительно верит в эту чепуху. Этот гад абсолютно искренен.