|
Сёстры, шаля, иногда окунали его в воду и брызгали друг на друга то из деревянной бочки с тёплой водой для полива, то из большой каменной кадки, что стояла у самого порога — с питьевой водой, которая использовалась также для всяких домашних нужд. Девочки красочно живописали братцу картины, рождённые их юным свободным воображением, для пущей убедительности пронося его по всем самым необыкновенным, заманчивым, укромным и необычным местам внутри дома и за его дверьми на обширной родительской усадьбе. Рассказывая мальчику, как тяжело им выбираться из глубокой пропасти, сёстры действительно карабкались по крутой приставной лестнице, что вела на сеновал. Говоря, что бредут по пустыне, где нет ни одной дорожки и заблудиться ничего не стоит, они и в самом деле выходили на пустырь — таинственный, заросший дикими травами заброшенный участок земли в дальнем конце усадьбы. Устроенный там широкий крытый настил, который в случае необходимости использовался в качестве амбара, со стропилами, спускавшимися по обе стороны покатой крыши, был идеальным местом для воплощения в жизнь самых невероятных фантазий. Тишина и затхлость, царившие здесь, предельно усиливали ощущение одиночества и острое чувство покинутости всем миром, словно ты и вправду был затерян в бескрайней пустыне. И наблюдая за мгновенной сменой выражений на лице брата, девочки с детской непосредственностью отдавались участию в захватывающей игре…
Вот снова встал у них на пути непроходимый тёмный лес. Роль его успешно сыграл фруктовый сад, действительно весьма обширный. И в лунном свете, надо признаться, он мог пробудить странные иллюзии не только у наивного ребёнка, но и у искушённого взрослого. Девочки носили малыша вокруг старых деревьев в саду, и колючие ветки царапали им руки, и шершавые листья касались лиц… У сестёр глаза были всё время открыты, а мальчик, слушая, был полностью заворожён их сказочными речами, тихим шелестом листвы на ветру, цепкими захватами острых невидимых сучьев и прутиков. И наконец странное возбуждение охватило его, невыразимые словами предчувствия и непонятные ощущения ошеломили хрупкое сознание, беспокойство и необъяснимый страх потрясли детскую душу… Малыш готов был уже заплакать и запроситься домой, но огромное нервное напряжение сковало речь. Неведомо как и для чего его рассудок воплотил те реальные кошмарные картины, которые в близком будущем готовила ребёнку судьба… Шалуньи несли братца через фруктовый сад и шутливо пугали его, убеждая, что видят фей, скользящих повсюду меж ветвями деревьев. Вовсе не предполагая, что он верит каждому их слову как истине, девочки посадили малыша под вишню, сняли с лица его лёгкую повязку — и кроха открыл глаза… Сестёр не было. Он сидел на траве в полном одиночестве, и луна пристально наблюдала за ним с небес через мохнатые ветви яблонь, которые, думал он, походили на каких-то чудных старух, собравшихся вокруг него, и были такие худые, костлявые и недобрые… Когда вернулись девочки, которые лишь на минутку отбежали в сторону и спрятались за стоящими поблизости деревьями, намереваясь удивить малыша и привести его в некоторое замешательство, — брат исчез. В доме поднялся страшный переполох, стон и плач стояли до утра. Впрочем, отец и мать, вспомнив свой уже давний опыт общения с феями, быстро поняли: без них тут не обошлось. А потому лелеяли тайную надежду, что когда-нибудь, со временем, сын ещё возвратится к ним. Увы!.. Долгие и тщательные поиски, предпринимавшиеся неоднократно с отчаянным родительским рвением и неистощимой верой в душе, так ничего и не дали…
Глава девятая Таинственный скрипач
Обдумав множество планов по спасению сына, Колин не остановился ни на одном. Все замыслы казались либо смешными, либо неосуществимыми, либо слишком рассудочными в этой невероятной ситуации. Время шло, но ничего не менялось. Колин и подумать не мог, что его мальчика похитило то же самое племя фей, у которого ещё прежде, в Шотландии, он не только отобрал свою маленькую прелестную жену, но отнял также молодость и красоту. |
