И вот семь лет минуло со дня исчезновения мальчика.

Как-то, неожиданно проснувшись в полночь, Колин открыл глаза, поражённый привидевшимися ему странными гротескными фигурами. Некоторые из них — он был абсолютно уверен в этом! — когда-то прежде уже встречались ему. В сегодняшнем сне, сумбурном и смутном, ему только что пригрезились как живые маленькие пары, танцующие на полу между камином и кроватью — и это была не нынешняя их комната в девонширском коттедже, нет! Фигурки танцевали на глиняном полу домика его детства… У одного из крошечных гостей была скрипка, но в этот раз музыкант почему-то не играл. Зато другие сказочные существа пели, громким хором поддерживая ритм своего танца. Пугающие слова их песни были обращены к костлявому скрипачу, который стоял в центре круга:

Тут худосочный Пустозвон прижал свою скрипку к плечу и извлёк из неё вопль, похожий на болезненный крик ребёнка, и после него танцоры снова взвились в бешеной пляске. Музыкант всё длил и варьировал этот стонущий дикий мотив, меняя громкость, темп, высоту и акценты — и бесконечная ползучая мелодия, казалось, извивалась в ритме буйного танца вместе с телами азартных плясунов, которые весело хлопали в такт ответной реплике Пустозвона:

Затем скрипка снова изобразила подобие детского плача, и в танцевальных движениях появилось что-то совсем уж отталкивающее и гнусное. Колин похолодел от ужаса, хотя он и вполовину не склонен был верить тому кошмару, о котором с садистским удовольствием провыл ухмыляющийся костлявый изувер. Отцовское сердце забилось неровно и часто. Поражённо приподнявшись на кровати, Колин вперил остановившийся взор в картину балетного исступления маленьких злодеев, с душевным трепетом ожидая продолжения истории. Ждать пришлось недолго. Вперёд торжественно выступил слегка небритый толстомордый Обжорец и завершил куплет:

Эти полные угрозы слова новоиспечённого солиста все присутствующие феи сопроводили несколькими выразительными па, и в них Колину почудилось движение, которым вытягивают из воды полный невод… А мерзавец продолжил:

И тут Колина осенило. Он вдруг понял: мучители сына — это его старые знакомые, шотландские феи, и все разрозненные и неестественные детали их выступления мгновенно собрались воедино! Не осталось и тени сомнения: разудалые кровожадные существа принадлежали именно к тому многочисленному племени фей, что семь лет назад проказничало в доме его отца-пастуха…

Снова загнусавил Обжорец:

Случайно перехватив полный страдания взгляд Колина, который в полуобморочном состоянии смотрел на беснующийся балаган с кровати, глумливый певец смолк — и с пронзительным хохотом все исчезли. Только унылые скрипичные наигрыши ещё долго тянулись за ними в ночи, словно шлейф за кометой…

Глава десятая

Снова старуха и курица

Теперь Колин прекрасно всё понял: в одно мгновение получил он исчерпывающее представление об этих феях, причём не столько благодаря собственным способностям, сколько — он не сомневался в этом — при посредстве иных сил, которые щедро подавали ему свою помощь.

Но что ж это были за силы? Во‑первых, старуха с вересковой пустоши, решил он. На самом деле, Колин имел полное основание соотнести с нею и нынешнее доброе предзнаменование, ведь необыкновенное полуночное видение побуждало, подталкивало его к действию. Что ж, значит, он вернётся в Шотландию, и будет искать старуху с веретеном, и найдёт её.