Колин возвратился в Шотландию и без промедления отправился на вересковую пустошь. По этой обширной болотистой местности, что лежала к северу от дома его отца-пастуха, он так долго странствовал в детстве, что едва ли мог надеяться хоть когда-нибудь, пусть даже по случайному недоразумению, заблудиться здесь, на пустынной безрадостной земле, ведь она, кажется, была исхожена им вдоль и поперёк. Колину ещё только предстояло понять: не столь уж велика важность, где именно случится человеку потеряться. Главное — ощутить, что заблудился, пропал, обрести чувство оставленности — и всем сердцем отдаться переживанию этого бедствия…

Изо дня в день с утра уходил Колин на пустошь и возвращался затемно. Через некоторое время кошелёк его почти опустел, и Колин решил подзанять денег у одного из своих старых приятелей. Отправился к нему на дальний конец болота Сотни Жал, однако дома никого не застал и, не в силах тратить время в пассивном ожидании, отправился в обратный путь. Уставший, голодный, в преддверии ночи он брёл прочь от чужого порога, размышляя о полной безуспешности своих упорных поисков. И, углубившись в тоскливый плен болотных кочек и осоки, всего-то на несколько миль отошёл от жилья — но тут совсем стемнело.

Небо затянуло сплошными тучами, скрывшими и звёзды, и луну. Колину казалось, что и во мраке память не изменит ему и он не собьётся с дороги. Однако там, где он очутился, зыбкий болотистый путь требовал особого внимания и осторожности, здесь было трудно идти даже днём. Незаметно сойдя с тропы, Колин чуть не угодил в маленький омут — и только тут понял, что заблудился и не знает, в каком направлении ему теперь двигаться и что делать. И когда он, уяснив это, почти отчаялся, слева за деревьями мелькнул огонёк. Колин повернул к нему и пошёл, ведомый этой путеводной звездою. А приблизившись, обнаружил, что свет струится из распахнутой настежь двери знакомой маленькой хижины, похожей на улей…

Ещё в нескольких шагах от домика он услышал голос:

— Входи, Колин, я жду тебя.

Он повиновался сразу.

Старая хозяйка ничуть не изменилась с тех давних пор, когда Колин бывал у неё ещё мальчишкой… Всё так же размеренно работала прялка, так же крутилось веретено…

— Как поживаете, матушка? — поклонился Колин.

— У меня всегда всё в порядке. Никогда больше не спрашивай меня об этом.

— Ладно. Мне, честно говоря, хотелось бы спросить вас кое о чём другом, — согласился Колин. — Хотя, возможно, живя в Шотландии…

— Я нигде не живу. Но тот, кто прислушивается к моему голосу и к моим наставлениям, всегда найдёт меня, коли действительно захочет этого.

— Вы ещё видите, уважаемая?

— Вижу ли!.. Да я всегда вижу, причём настолько хорошо, что нет никакого смысла зажигать ещё и свет глаз. Потому-то я и отпустила их, они недёшево обходились…

Впрочем, выяснять, где именно теперь пребывают её глаза, Колину было, признаться, тоже не так уж важно. Нужнее были её советы.

— Итак, чего же ты хочешь на этот раз? — подводя итог разговору, для посетителя сейчас второстепенному, поинтересовалась хозяйка.

— Мне нужен сын. Феи похитили его.

— Знаю.

— И они отняли у него глаза…

— Я могу научить его видеть без них.