— Поттер, что не сходится? Многие видели, как Грейнджер обнималась с тобой на Турнире, а танцевала с Крамом. Все предельно просто. Да еще и некоторые, хм, недоброжелатели нашептывали Рите последние новости исходя из собственных умозаключений, — Драко замолчал, глядя на стену.

— Вообще-то, это ты постоянно трепался с Ритой, Малфой, — Гарри также встал из кресла.

— Я и не отрицаю, — Драко пожал плечами.

— Что ты такого ей наболтал? — Гермиона нахмурилась.

Драко промолчал. Что он должен был сказать? Что его мучила ревность пополам с крайней неприязнью? Что он готов был в тот момент очернить ее в чем угодно, но постоянно скатывался на предполагаемые интрижки Гермионы Грейнджер. Ничего другого в тот момент ему просто в голову не приходило.

— Так что ты говорил Рите? — повторил вопрос Гермионы Гарри.

— Я говорил то, что на тот момент для меня имело значение. И да, я очень сильно не любил гриффиндорцев.

— А сейчас любишь?

— Сейчас мне наплевать. Но, Поттер, я женюсь на Грейнджер, смирись.

— Почему я должен с чем-то мириться? И почему вы все еще обсуждаете эту нелепую свадьбу?

— Почему же нелепую?

— Да потому что вы не любите друг друга!

— Поттер, причем здесь любовь? — Драко искренне изумился. — У нас чисто деловая договоренность: взаимовыгодная сделка. В отличие от тебя, Поттер, я не могу позволить себе быть столь романтичным и верящим во всесильную любовь.

— Гермиона, а ты что молчишь?

— Гарри, я уже не верю в любовь. Я всю жизнь любила Рона, но не получала от этой любви никаких дивидендов. Малфой хотя бы мне не лжет.

— А Рон что, лгал?

— Он старался, Гарри. Он слишком сильно старался. Но когда я ушла… Если бы это произошло со мной, я бы перевернула все вверх дном, я бы нашла способ выяснить отношения… но его нет, Гарри. Его нет, — она всхлипнула. — Я устала, Гарри. Магический брак невозможно разорвать. Так будет лучше.

— Но ты ведь все еще любишь Рона.

— Я не знаю, Гарри. Я правда не знаю.

Драко стиснул кулаки. Неужели она не понимает, что делает ему больно? Зачем она так с ним?

Не желая больше слушать признания Гермионы в любви к Уизли, Драко аппарировал.

Он оказался в каком-то маггловском лесу.

«Лес Дин», — когда-то давно святую троицу поймали в этом лесу и притащили в его дом. Как же давно это было. Оглядевшись по сторонам, Драко пошел по едва заметной тропике. Сколько он ходил по лесу, Драко не знал, но когда замерз окончательно и уже хотел аппарировать домой, то увидел какой-то большой темный предмет за кустами.

Свернув с дорожки, Драко продираясь через кусты, умудрился разодрать свою последнюю относительно теплую рубашку. Куртку он не надел, так как не планировал после интервью гулять на улице.

Не обращая внимания на холод, Драко удалось выйти на небольшую полянку, где находилась палатка. Старая обтрепанная палатка, сильно покосилась. Было интересно, каким образом она все еще стояла.

Драко осторожно отодвинул полог палатки, и заглянул внутрь.

— Ого, это оказывается магическая палатка, — Драко вошел внутрь.

Комната была небольшой и убого обставленной. К тому же здесь очень сильно воняло кошками.

Драко подошел к столу, на нем лежала открытая книга, и недоеденный бутерброд. Парень ткнул его пальцем. Бутерброд был твердокаменным.

— Сколько же лет он здесь пролежал? Неужели в этой палатке жили Поттер, Грейнджер и Уизли почти целый год?

Драко огляделся. Его передернуло, он не хотел бы очутиться в подобной ситуации.