«Я могу забрать тебя, но воды Эхеи убьют ребёнка, — вдруг сообщил мне Мир».

Ох уж эти воды…

«Почему я не могу использовать магию?» — спросила у Сатарэна, кесаря всё равно сейчас бесполезно было спрашивать, да и страшно отвлекать.

«Это убъёт ребенка, — ответил Нижний мир. — Как убило того, чье имя ты дала младенцу».

Я замерла, инстинктивно прижав малыша чуть сильнее, и… кажется, поняла. В первый раз, когда мы с кесарем воскресили убитых, это были дети этого мира… Во второй раз, когда я использовала силу Адраса, мы воскресили и людей и тэнетрийцев… то есть тех, кто не был детьми этого мира.

Или не поняла.

Гоблинская магия, как же ты бесишь своей нелогичностью! Неужели нельзя быть попроще, к примеру как экономика! Да я даже на высшую математику согласна, но, Пресвятая Мать Прародительница, как понять то, что пониманию не поддается в принципе?!

И в этот момент произошел прорыв — тварь, как-то извернувшись, почти прорвалась к нам, но всё, что успела сделать, лишь лязгнуть клыками передо мной… и её снесло сиянием ледяного света.

Он же смёл окутавшую меня тьму, позволяя увидеть происходящее.

И всё словно замерло на миг, отпечатываясь в памяти, боюсь уже навечно. Арахандар, тяжело, надсадно дышащий, израненный, весь покрытый кровью, с изодранной одеждой и слипшимися от крови волосами, его ручная тварь — едва способная ползать, вторая тварь — пытающаяся собраться воедино из ошмётков. И кесарь — абсолютно невредимый, стоящий совершенно спокойно с отведённым в сторону сверкающим ледяным мечом, издевательски возвышающийся над отцом и порождениями из сущностей высших.

— Ты стал силён, — прохрипел главный арахнид, с ненавистью глядя на сына.

Араэден отреагировал на это в своём излюбленном стиле… в смысле никак. Вообще никак. Если честно — то подобная реакция разозлила бы даже меня, выросшую там, где единственным всемирным злом был собственно сам кесарь, а у Арахандара даже моего опыта не было, так что он не просто разозлился — он взбесился окончательно. И с ухмылкой явно сумасшедшего, прохрипел:

— Думаешь, ты победил?

Кесарь… издевательски промолчал. Это же кесарь, от него странно было бы ожидать чего-то иного, но Арахандар ждал. Понятия не имею чего. Возможно вербального признания победы императором Эрадараса, хотя как по мне и невербальное было вполне очевидно, а возможно и ещё чего-нибудь, но не дождался. Пресветлый Ледяной Свет продолжал стоять, молча взирая на того, кто собственно по идее был причастен к его зачатию, и полностью игнорируя собственно своего отца.

— Так вот, ты ошибся! — явно противореча логике, прошипел Властитель Ночи.

— Да он вообще ни слова не сказал! — психанула я.

Нет, ну вообще ни в какие ворота! Врут нагло, в лицо, да ещё и с пафосом запредельным!

Тёмный мрачно глянул в мою сторону и заявил:

— Молчи женщина!

Теперь мрачно на него глянула я, после чего язвительно поинтересовалась у кесаря:

— Вы так и дальше стоять будете, или, наконец, прирежете гада?

К счастью на мой вопрос супруг соизволил отреагировать.

— Прирезать не получится, кровожадная моя, но если ты так жаждешь его крови — всё для тебя. Как и всегда впрочем.

— Звучит неплохо, сейчас за бокальчиком сбегаю, — раздражённо ответила я, злясь скорее на фразу «прирезать не получится», чем на издевку кесаря.