Вдруг Машкин не блефует, вдруг на самом деле пойдет в уголовку сдаваться? Ведь он уже сидит на подписке, значит – под подозрением, достаточно одного толчка, добровольного признания… А если он обманет – получит деньги и сбежит? Басова и такой вариант не исключает. Но нужно использовать любую возможность, идти на любой риск…

И Любовь Трофимовна побежала в с в о й Сервизбанк. Немедленно, не откладывая, перевести на счет лысого мужика обещанные ему миллионы…

На следующий день, под контролем свояка, на негнущихся ногах Машкин преодолел полкилометра, отделяющие его дом от филиала сбербанка, подал в окошечко свою сберкнижку и получил ее назад с внесенным многонулевым вкладом. Один Бог знает, сколько при этом сошло потов с инженера, как прыгало и трепетало у него в груди заячье сердце! Зато, прочитав в потрепанной книжке новую запись захлебнулся от удовольствия. Вот она, зарубежная легковушка, под многонулевой цифрой прячется, стервочка! А рядом то, рядом! Туры вокруг света, отдыхи во Флориде и на Канарах, новая многокомнатная квартира, безбедная жизнь…

– Отлично, своячек. – пряча насмешливую улыбку, похвалил родственника Бабурин. – С таким же мужеством проведи завтра сцену ареста. Специально заявлюсь в Бутырку с пузырем – выпьем за твою смелость и хладнокровие, закусим татьяниными пирожками, – выразительно погладил Сергей Петрович удовлетворенно помалкивающий живот. – И – еще. Сеструхе о деньгах – ни слова, мигом размотает на тряпки.

Наивно думать, что силы, контролирующие каждый шаг следователя, не осведомлены о родственных его отношениях с инженером. Ну, и черт с ними, пусть знают, пусть ехидничают. Все равно задумаются, растеряются! Именно эта растерянность затаившегося зверя и необходима Сергею Петровичу.

Поэтому Бабурин все оформил с присущей ему скрупулезностью.

Когда он пришел к прокурору подписывать ордер на арест Машкина, тот встретил его соболезнующим взглядом.

– Если не ошибаюсь, ваш родственник?

Сергей Петрович глубоко вздохнул и опустил глаза на мраморный письменный прибор, украшающий стол прокурора.

– К сожалению, да. Но в борьбе с преступностью нет ни родственников, ни друзей. Как вы сами знаете, перед законом все равны…

Штампованные, вытертые от частого применения фразы пришлись прокурору по вкусу. Он расплылся в широчайшей улыбке, протянул обе руки к следователю, то ли намереваясь принять его в отеческие объятия, то ли поддержать, если тот упадет в обморок.

– Так то так, но все же… Впрочем, вы, Сергей Петрович, всегда выделялись ответственностью и верностью долгу. И я неоднократно ставил вас в пример другим работникам прокуратуры…

Высокопарные фразы расплывались в воздухе, как дымки от сигарет, не оставляя следов. На подобии верноподданых выступлений с гербоносных трибун торжественных собраний.

– Спасибо за доброе мнение…

– Рад тому, что вы, наконец, отошли от политических причин и занялись бытовыми аспектами совершенного преступления… Машкин действительно зарезал банкира?

Снова – горестный вздох и опущенные глаза.

– Не знаю… Предстоит разобраться… Предлагаемая мера пресечения – залог безопасности от всяческих непредсказуемых поступков моего свояка. Как говорится, береженного и Бог бережет. Вдруг Машкин задумает удариться в бега… Поверьте, мне нелегко было решиться на такой шаг, но…

Прокурор безоговорочно подписал бумагу.

Задержание тоже выдержанно в лучших традициях милицейской операции. Оперативники, конечно, не осведомлены о фарсе с задержанием «преступника», действовали с привычной сноровкой, без скидки на родственные отношения Машкина со следователем и солидный возраст задержанного.