Иркутск

Сладким согласием отозвалось мое сердчишко на твое последнее письмо, на то, что отдался ты грядкам и находишь в этом занятии утешение. Я уже два месяца ничем иным и не занимаюсь. Убедился окончательно, что никакой я не писатель, не литератор, если не тянет меня к письменному столу, и, чтобы не подходить к нему, готов я окончательно выйти в поле. У первого в околотке появились у меня огурцы, зацвели кабачки, всякая там зелень растет пышным цветом на выставочных грядках. Светлана приехала в изобилие. Ты еще считаешь своим долгом озирать литературный процесс и обозревать, где там сорняк и где полезный злак, а мне уже все равно стало. Не нашими потугами засевается то поле и не нашими выпалывается.

Я даже на письма не отвечал. Обидел Савву, он мне четыре или пять газетных вырезок, а я только-только на шестую соизволил оглянуться. Он-то входит во вкус общественной жизни, а мне она обрыдла. С большим опозданием узнал о кончине Евгения Ивановича Носова. Вот от этого известия очень больно стало и до сих пор уже несколько дней щемит сердце. Ненадолго же разошлись в уходе два друга — Астафьев и он. Но и смерть их постаралась развести. Ни по радио, ни по TV о Носове ни гу-гу, а о том, как хоронили Астафьева, ты знаешь.

Вот тебе тема для серьезной статьи, с которой ты справишься лучше других, потому что и основательней, и умнее, и совестливее других. О том, как живые распоряжаются мертвыми. Можно не брать ни Окуджаву, ни Высоцкого, почтённых множественными памятниками, это все дело суетное и неприличное, а вот о своих поговорить полезней. И с Шукшиным, и с Рубцовым, и с Вампиловым что хотят, то и делают. Ни прозаика, ни поэта, ни драматурга у них не отнять, но личности перевираются с радостью и гадостно. Из убийцы Рубцова сделали страдалицу и объявили ее по таланту не ниже, чем Рубцов; Шукшин, как полагается, пьяница и бабник (чего стоит одна книжка о нем, полная домыслов, Тамары Пономаревой). Вампилов таков же. Но с Вампиловым поступили, мне кажется, гнусней всего. Фонд его имени паразитирует на нем, выдумывая, что бы еще сочинить и организовать для звучания. Вампиловский театральный фестиваль, а он проходит у нас, кажется, уже четырежды, собирает, похоже, самые срамные постановки и по Вампилову и по пост-вампилову. Области это обходится в огромные деньги, и расходуются они для развращения вкусов и нравов. Святые имена служат наклейкой для низкосортного товара.

Чем кончаются такие внимание и любовь — известно. После всего натужного и чрезмерного наступает полное небрежение. Сейчас проталкивается полное, академическое, с вариантами и поправками, собрание Вампилова. Зачем? Читайте, ставьте, любите и цените вы окончательный текст, на то он и окончательный, для того автор и правил его несколько раз, все остальное в конце концов можно оговорить в примечаниях.

Ты сказал об издании, посвященном прощанию с Астафьевым. Это, видимо, из того же порядка торопливости и, возможно, бестактности. Недолго ждать, когда объелеют в том же роде Виктора Петровича погуще.

Яснополянское издание о ваших встречах возле Льва Николаевича (Володя прислал мне два альбома, но они будут иметь продолжение), конечно, совсем в другом роде. Но и они не понравились мне: много одних и тех же лиц, как в семейном альбоме, много случайного и даже ненужного. Володе надо что-то менять в этих встречах, не делать их во что бы то ни стало, как кажется мне и в иркутских встречах.

Собирался я уже нынче прекратить их, но убедили меня продолжать еще в этом году и в будущем до круглого счета: в будущем году будет десятая. Попробую собрать тех, кто был на первой, и на этом попрощаться. Хорошее дело не стоит превращать в мозоль. Надеюсь, и ты выкроишь в 2003-м неделю на Иркутск. А возможно, тебя пригласили и нынче на 65-летие Вампилова. А был ли с Бурляевым в Рязани? В Иркутске он теперь бывает каждый год, открывает здесь «Эхо «Золотого витязя», отдают ему для этого кинотеатр.