– Просите.

Гость оказался мужчиной средних лет, в несколько старомодном, но идеально сшитом темносинем шевиотовом костюме, из нагрудного кармашка которого, в точном соответствии с этикетом утренних деловых встреч, выглядывал краешек белоснежного платка. Зачесанные назад седоватые волосы, удлиненный нос, чуть искривленный в переносице, тонкие губы, жестко вылепленный подбородок – все это Кло зафиксировала автоматически и столь же автоматически вынесла свою личную оценку раннему посетителю: малосимпатичное, женатое, обремененное детьми существо, но определенно – с немалыми деньгами.

– Садитесь, господин Лихтвейзен, слушаю вас.

– Мадам, – гость улыбнулся, обнажив два ряда мелких, но очень ровных зубов, – зная о вашей занятости, я хотел бы сразу перейти к делу.

– Прошу, – развела руками Кло. – В этом кабинете обсуждаются только деловые вопросы.

– В таком случае извольте... – Лихтвейзен вытащил довольно объемистый бумажник, извлек из него чековую книжку в сиреневом переплете и положил ее перед собой. – Моему клиенту необходимо перевести в отделение вашего банка в Картахене некоторую сумму в долларах США...

– В Картахене? – удивленно вскинула брови Кло. – Если мне не изменяет память, вы наш первый клиент, переводящий деньги туда, а не оттуда. При нынешней ситуации в Латинской Америке... Впрочем, месяц назад мы открыли два новых отделения в Чили   в Сантъяго и в Виньядель Мар...

– Да, и это делает честь прозорливости ваших боссов, мадам Катценбах. Чили – иа мой взгляд, именно та страна, куда сейчас после той анархии, которая творилась при Альенде, имеет прямой смысл инвестировать капиталы.

– Но вернемся в Колумбию, – корректно предложила Кло. – О какой сумме идет речь, господин Лихтвейзен?

– Довольно значительной, мадам, – Лихтвейзен чуть подтолкнул чековую книжку в сторону

Кло, словно предлагая убедиться в серьезности его намерений. – Речь идет о семидесяти миллионах долларов.

Кло несколько раз моргнула.

Лихтвейзен откинулся на высокую спинку стула и явно наслаждался произведенным эффектом.

– Надеюсь, вам известно, что перевод в зарубежные филиалы «Ситизен банка» сумм, превышающих шесть миллионов американских долларов, не может быть осуществлен без официального уведомления и согласия министерства финансов Швейцарской республики?

– Безусловно, мадам, мне это известно, ведь я – гражданин Швейцарии.

– В таком случае позвольте спросить вас, господин Лихтвейзен: почему вы решили обратиться с этим вопросом ко мне? Может быть, вас дезинформировали и сказали, что по совместительству я представляю интересы министерства финансов?

– Ну что вы, я прекрасно информирован. В каком то смысле информация является моей основной профессией. Просто мне кажется, мадам Катценбах, что, несмотря на некоторые сложности, нам удастся решить этот вопрос именно в вашем кабинете.

– Вот как? – точеное лицо Кло приняло надменное выражение. – Что дает вам такую уверенность, господин Лихтвейзен?

– Ну, прежде всего, комиссионные с этой сделки. Мой клиент, а это весьма уважаемый и почтенный бизнесмен, предлагает десять процентов от переведенной суммы. Семь миллионов долларов – неплохой гонорар за ту скромную услугу которую вы ему окажете.

– Вы так полагаете?

– Возможно, я несколько недооцениваю трудности, с которыми связана техническая реализация нашей сделки. Что ж, в таком случае, я имею полномочия от своего клиента увеличить сумму вашего вознаграждения до десяти миллионов. Подумайте, мадам Катценбах, это десять килограммов золота но нынешнему курсу!

– Вы позволите конкретизировать суть вашего предложения, господин Лихтвейзен? – Кло говорила очень медленно, тщательно подбирая слова, хотя посетителю просто не могли не броситься в глаза те невероятные усилия, которые она прилагала, чтобы удержать разговор в рамках приличия.