Шкафчики были почти пусты: тюбик зубной иасты... какая то склянка, видимо, с лекарством... едва промытый с чисто мужской неряшливостью помазок для бритья... бритвенный станок с полу заржавленным лезвием... какой то дезодорант... несколько рулонов туалетной бумаги... цветные журналы с голыми девками...

– Валентина! – окрик Мишина не оставлял времени для дальнейших поисков.

– Уже иду...

Я вздохнула, закрутила кран, присела на корточки, чтобы поправить задник туфли и... Замкнуло наконец! Под ванной что то чернело. Протянув руку, я нащупала какой то угловатый предмет и рванула его к себе. Послышатся легкий скрип отрываемой от фаянса клейкой ленты, и в руках у меня оказался небольшой плоский пистолет. Несмотря на жуткое нервное напряжение, на нехватку времени и на то, что за дверыо в нетерпеливом ожидании переминались с ноги на ногу двое профессиональных убийц, я еще успела подумать, что пистолет этот представлял собой образец технической эстетики. Он был изящным, красивым, каким то завершенным и лег мне в руку так, словно конструктор делал его на заказ, специально для меня.

Как и все девушки, учившиеся в МГУ, я была знакома с принципом устройства стрелкового оружия. Я далее стреляла пару раз в университетском тире в режиме одиночных выстрелов, хотя и визжала при каждой отдаче приклада. Правда, на военной кафедре мы «проходили» автомат Калашни

пропуск стр 338

28

Буэнос Айрес Конспиративная вилла

4 декабря 1977 года

Я глубоко вздохнула, обхватила для верности рукоятку пистолета обеими руками и толкнула ногой дверь ванной.

Передо мной неподвижно и элегантно, как рекламный манекен фирмы «Коко Шанель», стоял Витяня. Я уже говорила, что холл конспиративной виллы ЦРУ был затемнен, и после яркого люминесцентного света в ванной я даже не могла как следует разглядеть его лица – только силуэт, широкоплечий, высокий и неподвижный.

Пауза длилась секунд десять, после чего до меня дошло, что мой однокашник и профессиональный «мочила» КГБ попросту обалдел.

Я всегда плохо видела себя со стороны. Знаете, есть такие женщины, которые даже после двенадцатичасового сна четко соображают, на каком глазу тушь у них размазалась больше. Так вот, я не из таких. Чтобы сказать, как я выгляжу в данный момент, мне необходимо зеркало. И этим зеркалом, когда я чуть попривыкла к сумраку в холле, стал для меня Витяня. Я держала палец на спусковом крючке, даже не задумываясь о том, что же буду делать, если он дернется, влепит мне еще одну оплеуху или попросту рассмеется. И вот только но его лицу я поняла, что пистолет, нацеленный ему в глаз, это не сувенирная зажигалка, а я сама – явно не классическая любовница из

пропуск стр 240 241 242

Я молча вложила в его ладонь пистолет – горячий, как мои слезы.

– Наверх! – прошипел Мишин.

Лестница, по которой бровастый, я и Витяня в качестве замыкающего боевой колонны КГБ гуськом взбирались на третий этаж, была выстлана выцветшей ковровой дорожкой и – странная вещь – почти не скрипела. То ли при строительстве подобных гнезд для шпионов учитывается все до мелочей, то ли мои милые соотечественники владели секретом бесшумного перемещения по вражеской территории, но мы взбирались наверх споро и тихо, как на скоростном бесшумном лифте. В какой то момент, правда, я споткнулась и ударилась лбом о железную, словно совок лопаты, задницу бровастого, но тот даже не обернулся. «Господи, – подумала я, потирая ушибленный лоб, – надо же было дать такому монстру имя Андрей. Все равно что назвать очковую змею Настей...»

Мы добрались наконец до какого то чулана на самом верху, бровастый откинул небольшой бревенчатый люк, и меня ослепил яркий сноп света.