Здесь же сошлись в смертельной схватке расы крайне непохожие как на расы людские, так и друг на друга. Одни напоминают осьминогов, вторых он охарактеризовать не смог. Что-то среднее между морской губкой и тропической пальмой. Он даже продублировал Форму, принёсшую информацию о существах. Но нет, никакой ошибки — непонятная помесь непонятно из чего.

Он знал, как поведут себя людские расы, если идея будет воплощена. А как себя поведут эти?

Из задумчивости его вывел снаряд с крошечной частичкой антиматерии в боевой части.

Взгляд Великого обратился к его левой ноге.

Ноги нет.

Брови сошлись к переносице, глаза полыхнули с трудом сдерживаемым гневом.

Отросла нога. Чёрный огонь окутал всё его тело. Десяток ракет не понятно с чем, резко свернули с пути, описали дугу и с увеличенной скоростью полетели обратно к своим владельцам. В небе и на земле прогремели десяток разноцветных взрывов.

Рубиновый луч обрушился на голову Китэгра. Испарился камень у его ног, частично сгорел чёрный балахон. Лезвие косы засветилось ярким синим светом — ей это всё не нравилось.

Наглости и опрометчивости, этим двум расам явно не занимать.

Что ж этому миру, будет вручён его дар — им станет мир.

Мир, рождённый в смерти.

Потоки обмельчали в мгновение ока. На секунду, гора, где стоял Великий, практически исчезла, её скрыл пульсирующий чернильно-чёрный, бурлящий шар с множеством торчавших из него языков чёрного пламени. Языки эти трепетали, словно бы от ветра, постепенно истончаясь, они тянулись в разные стороны, да на сотни метров. Один из них коснулся пилота истребителя — вероятно, такая функция была у маленького юркого аппарата, увлечённо истреблявшего другие такие же аппараты в воздухе над истерзанной землёй планеты. Планеты, всего час назад видевшейся истинным воплощением причудливой ни на что не похожей красоты. Как они могли растоптать это, обезобразить грудами оплавленного металла, мёртвых тел и ядовитым дымом горящего пластика?

Пилот не справился со столь прямым влиянием самой Смерти — он перестал сражаться, он больше не видел смысла в сражении, не видел его и в своей бесполезной жизни.

Пилот направил свой истребитель строго вниз, в землю.

Другой язык зацепил шагоход. Машина остановилась на мгновение, затем подняла одну из своих конечностей с мощным плазменным излучателем, приставила его к кабине пилота, и сгусток раскалённого газа расплавил её, вместе с находившимися там Живыми.

В некоторых местах битва и вовсе прекратилась — солдаты вдруг ощутили бессмысленность всего вокруг и не нужность собственных жизней. То, за что они остервенело бились, всего минуту назад, превратилось в нечто пустое, даром им не нужное.

Множество воинов двух рас, вдруг ощутили всю тщётность своих чаяний, усилий, тщётность самих своих жизней и существования всего, что окружает их.

Некоторые поступили как пилот шагохода, другие просто опустили оружие и с недоумением смотрели на солдат противника — всего мгновение назад они жаждали только одного, убивать их всех, а теперь не могли понять — зачем им это было нужно?

Но это длилось недолго — потоки Смерти, стянувшиеся к горе в центре сражения, иссохли, превратившись в жиденькие ниточки. Вся мощь, что породила битва, сжалась в двухметровой сфере, её влияние на Живых сошло практически на нет. Живые вновь были охвачены теми же эмоциями, они вновь понимали, почему убивают своих врагов и почему должны сражаться до конца.

Сражение развернулось с новой силой по всей планете.

Однако битва вокруг горы, стихла окончательно.

Заунывный вой несся над равниной и с каждой секундой он становился всё сильнее. Дрогнули воины двух рас, жаждавших истребить друг друга и не останавливающихся ни перед чем, в утолении жажды своей. Пламя сжималось, сфера обретала всё более правильные формы, словно прямо здесь и сейчас, возникала Чёрная дыра.