Изменить размер шрифта - +
Я заметила, – добавила

она с горечью, – да и не могла не заметить, как оно вас тяготит.
– Надеюсь, – холодно ответил Брант, – что никто из моих джентльменов…
– Нет! – перебила она с прежней запальчивостью, нетерпеливо взмахнув рукой. – Неужели вы могли подумать, что я говорю… что я хотя бы думаю о них? Какое мне до них дело?
– Благодарю вас. Весьма рад, что они вас не интересуют; значит, вы выполнили мое пожелание и обратили свою враждебность против меня одного, – спокойно ответил Брант. – А,

раз так, я не вижу никаких оснований к тому, чтобы вы спешили с отъездом.
Она немедленно встала.
– Я нашла женщину, – медленно сказала она, с трудом сохраняя самообладание, – которая сможет взять на себя мои обязанности. Она служит у одного из ваших соседей, старого

друга моего дяди. Она знает этот дом и наше имущество. Я дам ей все нужные указания и, если хотите, письменное распоряжение. Она и сейчас бывает здесь, и ее посещения не

принесут вам никакого беспокойства. А так как она рабыня, или, как у вас, кажется, принято говорить, невольница, то она уже привыкла к тому, как обращаются северяне с

людьми ее класса.
Не задержавшись, чтобы посмотреть, какой эффект произведет ее парфянская стрела, мисс Фолкнер гордо вышла из комнаты.
«Не понимаю, что ей нужно, – думал Брант, прислушиваясь к быстрым шагам, затихающим в коридоре. – Одно ясно, эта женщина слишком несдержанна, чтобы быть шпионкой».
В сумерки он увидел ее в саду. Рядом с ней стояла женщина. Заинтересовавшись, он разглядел ее из окна более внимательно и узнал стройную, изящную мулатку из соседней

усадьбы.
– Так вот кто будет ее заместительницей, – задумчиво пробормотал он.

ГЛАВА III

На следующий день Бранта вызвали на военный совет в штаб дивизии, и ему некогда было думать о своей странной гостье, однако замечание командира дивизии о том, что он

предпочитает доверить план войсковых передвижений не бумаге, как это обычно делается, а памяти офицеров, говорило о том, что его командир все еще опасается шпионажа.

Поэтому Брант рассказал ему о своем последнем разговоре с мисс Фолкнер, ее предполагаемом отъезде и о соседке мулатке. Командир дивизии выслушал эти сведения совершенно

равнодушно.
– Они слишком умны, чтобы использовать для шпионажа или для связи легкомысленную девчонку, которая выдаст себя с первого шага, а мулатки слишком глупы, не говоря уже о

том, что они скорее на нашей стороне. Нет, генерал, если за нами шпионят, то уж, конечно, орлы, а не дрозды пересмешники. Мисс Фолкнер вполне безобидна: острый язык – и

только, да и вообще на всем Юге не найдется такого негра или мулата, который рискнул бы петлей ради нее или другого своего хозяина или хозяйки.
Быть может, слегка успокоенный этими словами, Брант не так настороженно и сурово посмотрел на мисс Фолкнер, когда, возвращаясь со своим вестовым верхом из штаба, заметил,

что она одна идет впереди него по тропинке. Она была так глубоко погружена в свои беспокойные мысли, что даже не услышала стука копыт. В руке она держала огромный цветок и

то похлопывала им по живой изгороди, тянувшейся вдоль дорожки, то подносила к лицу, как бы вдыхая его аромат.
Отослав вестового по боковой тропинке, Брант медленно поехал вперед, но мисс Фолкнер, к его удивлению, ускорила шаг, не оборачиваясь, словно не замечая его приближения, и

стала даже оглядываться по сторонам, точно ища способ ускользнуть. Бранту пришлось пришпорить лошадь. Догнав мисс Фолкнер, он сошел с коня и, держа поводья в руке, зашагал

рядом с ней. Сперва она слегка покраснела и отвернулась, затем взглянула на него с деланным удивлением.
Быстрый переход