«Упрямый, всегда такой упрямый и уверенный в своей правоте».

В этом она согласилась с внутренним голосом. Ветер медленно и легко шелестел в деревьях и в волосах Дмитрия, пока она стояла, ожидая ответа от вампира, привыкшего ни перед кем не оправдываться. Внезапно Хонор обнаружила, что сокращает расстояние между ними, чтобы скользнуть рукой по тёмному шёлку его волос. Это интимный жест, на который она не спрашивала разрешения, хотя к нему никто не прикасался без приглашения. Дмитрий не остановил её, а поднял руку и пальцем проследил линию её подбородка.

– Ты просишь меня вести себя по человечески, – сказал он после долгого, спокойного момента, не тронутого временем. – Я не человек, и уже давно.

– Да, – сказала она, задержав пальцы на его затылке, – и ты пытаешься заставить меня поверить, что у тебя нет способности к истинным эмоциям, когда я знаю обратное. – Сердце Дмитрия не мертво, а душа не была безвозвратно испорчена, в этом она уверена. Скользнув свободной рукой вниз по её пояснице, он притянул Хонор ближе.

– Кто ты, Хонор Сент Николас?

Странный вопрос, но Дмитрию нужен ответ. Из за смертности её запах напоминал аромат полевых цветов со склона горы, затерянного во времени. Завораживающие лужицы изумрудной зелени встретились с его, когда она покачала головой.

– Не знаю. – Её ответ имел смысл для него, хотя такое невозможно.

– Пойдём. Проверим дом.

– Я думала, ты уже это сделал.

– Я попросил своих людей проверить его, но, возможно, пришло время для более глубокого изучения остального, что мы знаем. – Идущая рядом с ним, Хонор была одновременно грацией и пышной женской красотой. Но в ней ещё была глубокая жилка силы, которая полностью и по настоящему пробудилась… и это опьяняло. Он хотел протянуть руку, снова прикоснуться к ней, неумолимая потребность, выходящая далеко за рамки простого вожделения. Однако с этим придётся подождать – её желание войти в дом и одолеть Эймоса билось пульсом под кожей.

Отперев входную дверь, он распахнул её. Сначала ничего не было, только слегка затхлый запах дома. Затем он почувствовал самый отвратительный запах – гниющей плоти. Хонор застыла, плавно держа пистолет в руке.

– Внутри что то мёртвое.

– И уже разложилось. – А значит либо Эймос каким то образом пробрался мимо охраны и оставил ужасное сообщение, либо происходило что то ещё.

– Ещё не так давно у других, кто приходил сюда, были причины для подозрений.

– Дмитрий. – Проследив за поднятой рукой Хонор, он увидел, что она указывает на телевизор с плоским экраном на стене. Индикатор питания не горел. И когда Хонор щёлкнула выключателем, ничего не произошло. – Электричество отключено. Возможно, перегорел предохранитель.

– Дом старый, – сказал Дмитрий, следуя за зловонным запахом. – Такое случается. – Отвратительный запах привёл их не в подвал, как он наполовину ожидал, а в большую комнату в задней части дома. Замка не было, ничего, что отличало бы эту дверь от любой другой в коридоре.

– Боже. – Хонор прикрыла рот и нос рукой, когда он толкнул дверь – запах здесь был отвратительный и сильно концентрированный.

В самой комнате было пусто, если не считать деревянной полки, на которой стояло несколько книг и журналов, и единственного кресла, которое выглядело так, будто его сюда перенесли, потому что оно слишком потрёпанное. Рядом с ним располагался маленький, прожжённый столик, на котором стояли хрустальный бокал и бутылка, наполненная тёмно красной жидкостью. Ковёр на полу был потёртым. Это своего рода убогая, удобная берлога, которую мог бы создать мужчина, чтобы побыть в тишине… за исключением того, что, если присмотреться внимательнее, становилось ясно, что кресло стоит под углом к определённой части стены.