— Благодарю вас, первый кантор, за дельную рекомендацию. Я больше не займу ни минуты вашего времени.

Она скользнула мимо меня.

— Трин, погоди…

Но девушка уже растворилась в темноте.

Я постоял еще несколько минут, раздираемый двумя желаниями — найти ее и извиниться и просто уйти. Трин пришла ко мне с добрыми словами и намерениями, а я отверг ее. Мог бы отказать, подобрав другие слова, полные милосердия, а вместо этого отнесся к ней как к шлюхе. «Святые угодники, — думал я, направляясь в свою обшарпанную комнатенку, которую делил с Кестом и Брасти. — Выведите меня поскорее из этого богами проклятого города, пока я не подвел кого-нибудь еще».

КЛЯТВА ТРУСА

Наихудший момент моей глупой никчемной жизни наступил утром, когда мы смотрели на обгоревшие руины особняка. Остались стоять лишь несколько разрушенных стен — всё остальное превратилось в золу и дымящиеся уголья, которые не развалились лишь благодаря высоким каменным плитам. Именно они не позволили жителям выбежать из дома, когда нападавшие выливали на него один за другим бочонки с маслом и поджигали.

Валиана сдержала слово. Она попросила герцога, своего отца, пообещать свободу леди Тиаррен и ее детям, если они сдадутся, и он согласился, преподнеся дочери это в виде подарка по случаю воссоединения семьи. Но нападавшие подняли знамя, выброшенное из окна в знак капитуляции, окунули его в масло и сожгли вместе с домом, а затем принялись наблюдать за тем, как задыхаются и горят оставшиеся внутри люди.

Кест стоял рядом. Фелток пытался уговорить леди Валиану не выходить из кареты и остаться с Шиваллем, но она оттолкнула его и бросилась к нам. Трин, последовавшая за ней, молча глотала слезы. Глупцом Фелток не был, поэтому держал пистоль наготове, на случай если я попытаюсь убить Валиану.

— Брось, — сказал Фелток, и в голосе старика я услыхал страх. — Герцог приказал принцессе отвезти родословную грамоту в Хервор. И нам с тобой предстоит работа. Вот и все, что нам осталось, все, что мы можем сделать. Для мужчин, как мы с тобой, это не вопрос.

Валиана позвала меня по имени, нерешительно и тихо:

— Фалькио…

— Я вообще-то сейчас занят, ваше высочество, — сказал я с ледяным спокойствием. И я глупцом тоже не был и не собирался умирать из-за чувства вины за гибель семьи Тиаррен. Для них все уже закончилось, оставалось лишь провести достойные похороны и осуществить бессмысленную месть.

— Ну же, скажи это, шкурник. Я же знаю, что ты этого хочешь, — сказала Валиана.

Девушка явно выжила из ума, если полагала, что знает, чего я хочу в этот момент.

— Миледи, пожалуйста, — обратился к ней Фелток. — Их здесь трое. Я не уверен…

— Ты же меня обвиняешь в том, что случилось. Ты думаешь, что я исчадие зла, давай, скажи это, — потребовала она.

Кест положил руку на меч. Он был готов к тому, что я выйду из себя и Фелток меня пристрелит. Тогда Кест выхватит шпагу, быструю, как молния, и перережет Валиане горло. А что потом? Ждать, когда появится очередной глупый герцогский отпрыск и станет очередным тираном? Что это решит? Закончится ли это когда-нибудь?

— Нет, — тихо сказал я.

Думаю, они не поняли, с кем я говорю, потому что все разом напряглись.

— Нет, Валиана, герцогиня, принцесса, императрица, как бы там вас ни звали. Я вас не виню.

Она посмотрела на меня округлившимися глазами, губы ее слегка приоткрылись, но она ничего не сказала. Просто стояла и ждала отпущения грехов.

Но отпускать я ей ничего не собирался.

— Я верю в зло, миледи. Я его видел собственными глазами.