Два меланхолических игрока играли на бильярде, им прислуживал маркер в
чахоточной испарине. Поначалу Сайласу показалось, что в курительной никого,
кроме этой троицы, нет. Но в следующее мгновение взгляд его упал на фигуру
курильщика, сидевшего в углу. Вид у него был скромный, весьма почтенный, и
он сидел, опустив глаза. Сайлас был готов поручиться, что где-то видел его
лицо и прежде. Костюм был другой, и все же он узнал в нем одного из сидевших
на каменных тумбах у въезда в Бокс-корт -- того самого, который помогал
тащить сундук от кареты к дверям дома номер три и обратно. Уроженец Новой
Англии, не задумываясь, повернулся и побежал без оглядки, и только тогда
успокоился, когда очутился в своем номере и запер дверь на ключ и на
задвижку.
Осаждаемый самыми страшными видениями, какие только была способна
создать его фантазия, он всю ночь прободрствовал подле покойника,
заключенного в сундук. Предположение, высказанное коридорным, будто сундук
его набит золотом, вселило в его сердце новые страхи, и он не смел уже ни на
минуту сомкнуть глаз, между тем как присутствие переодетого зеваки из
Бокскорта убедило Сайласа, что он вновь сделался мишенью каких-то
таинственных махинаций.
Вскоре после полуночи, побуждаемый тревожными подозрениями, Сайлас
приоткрыл дверь и выглянул в коридор, тускло освещенный одиноким газовым
рожком. Неподалеку от своей двери он увидел распростертого на полу человека,
одетого в ливрею гостиничного слуги. Он подошел к спящему на цыпочках. Тот
лежал на боку, заслонившись правой рукой. И вдруг, в ту самую минуту, когда
американец над ним наклонился, спящий отвел руку, и Сайлас вновь очутился
лицом к лицу с зевакой из Бокс-корта.
-- Покойной ночи, сударь, -- любезно произнес тот, не поднимаясь с
полу.
Сайлас растерялся от неожиданности и молча вернулся в свою комнату.
Под утро, измученный тревогами, он уснул, сидя на стуле и положив
голову на сундук. Несмотря на неловкую позу и страшную подушку, сон его был
крепок и долог. Очнулся он поздно утром от резкого стука в дверь.
Он поспешил ее открыть. То был коридорный.
-- Вы и есть тот самый господин, который вчера был в Бокс-корте? --
спросил он.
Дрожащим голосом Сайлас подтвердил, что это так.
-- Следовательно, эта записка вам, -- сказал слуга, протягивая ему
запечатанный конверт.
Сайлас разорвал его. Письмо состояло всего из одной фразы:
"Сегодня, в двенадцать".
Сайлас явился в Бокс-корт минута в минуту. Дюжие слуги подхватили
сундук и понесли его вперед; Сайласа между тем ввели в комнату, где спиной к
дверям сидел какой-то человек и грелся у камина.
Он даже не повернул головы. Ни шум шагов, ни стук сундука о голые доски
пола, казалось, не в состоянии были вывести его из глубокой задумчивости. |