— Если позволите, я провожу сына и вернусь, — отец встал.

— Да он и сам в губернаторском дворце не заблудится, ему теперь тут часто бывать придется, — с усмешкой сказал губернатор. — Но коли ваши светлости желают посекретничать, так извольте.

Оправдываться отец не стал, лишь поклонился коротко и вышел за дверь. Они молча шли по коридорам, при этом настороженно озираясь по сторонам: ни один не исключал, что за какой-нибудь дверью в засаде дожидается губернаторша. Может даже с племянницей. Митя злился: выставили, как будто он не Истинный Князь, а мальчишка несмышленый. Зато уж точно понятно, как бы с ним стали обращаться в Петербурге. Трудно поверить, но так и есть: каких-то пять месяцев назад он мечтал вернуться, а теперь был рад, что это случится нескоро!

— Они точно не сообщат обо мне? — встревоженно спросил он отца.

— Они точно сообщат. Своим родам, но этого мы, собственно, и добиваемся. Тебе… нам нужна для тебя не только свита, но и влиятельные союзники.

— А если кто-то из них напишет еще кому-нибудь?

— Во-первых, мы узнаем кто это будет и кому он напишет. А во-вторых, — отец вдруг шкодливо усмехнулся. — Ты забываешь, что в губернии по-прежнему военное положение, а значит, вся почта подвергается полицейской люстрации. И курьеров имеем право останавливать. Не беспокойся, — он крепко взял Митю за плечо. — Продержимся, — кивнул и ушел обратно в кабинет.

На улице его ждали Йоэль с Ингваром. Митя остановился рядом, с нетерпением поглядывая на выход.

— Мы кого-то ждем?

— Да. Навряд их надолго задержат.

В тот же миг на ступеньках губернаторского дворца появилась Даринка. Под руку с отцом она неторопливо спустилась и остановилась, глядя на Митю вроде бы снизу вверх. Митя смутился. Он подготовил, что ей скажет, но сейчас понял, что его речь была рассчитана на деревенскую девчонку, или уличную оборванку, а сейчас, в шляпке и розовом салопе она была такая барышня.

— Прошу прощения, Родион Игнатьевич, могу я попросить о небольшом приватном разговоре с Дарьей Родионовной? Мы будем здесь же, у вас на глазах…

— Нет.

Митя уже протянул руку, подхватить Даринку под локоть и это резкое «нет» от обычно добродушного Шабельского заставило его вздрогнуть и изумленно уставиться на Родиона Игнатьевича.

По лицу Шабельского пробежала гримаса, он явно собирался с духом:

— Не знаю, и впрямь ли вы Истинный Князь, как об этом говорят… Если такие люди как его превосходительство в это верят, что ж… Признаем, что и в древних сказках может оказаться зерно истины, — тон Шабельского был полон сомнений. — Но кем бы вы ни были, я пока еще хозяин в своем семействе! И если вы пренебрегли словами моего сына, то уж с моими вам придется считаться — я запрещаю вам приближаться к моим дочерям! Ни к Лидии, ни к Зине, ни к Аде, ни… — Шабельский задохнулся, затряс красными от гнева щеками и наконец выдохнул. — От вас им одни беды!

— Не беспокойтесь, Родион Игнатьевич, — в глазах у Мити потемнело от злости, но он старательно держал себя в руках. — Барышни Шабельские меня более не интересуют… кроме младшей, — он перевел взгляд на Даринку.

Шабельский даже приподнялся на носках, нависая над Митей, и процедил:

— Но вот ее-то вы никогда и не получите… ваша светлость… — с непередаваемым сарказмом закончил он.