– Руки убери от нее, – повторил Винсент, не глядя на меня.

Да, он на полголовы ниже Дэвлина. Нельзя, чтобы Винсент пострадал, нельзя!

– А ты кто такой?! – рявкнул рыжий вол, и меня мотнуло из стороны в сторону, словно тряпку на ветру. – Это моя баба, понятно?

Я тихо завыла. Винсент, миленький, пожалуйста, не связывайся с этим придурком. Я… как-нибудь…

Но додумать о том, что именно «как-нибудь», я уже не успела.

Движение Винсента оказалось настолько стремительным, что, казалось, он весь размазался в воздухе, превратился в серое размытое облако. Я лишь успела вдохнуть в тот миг, когда толстенные пятерни Дэвлина разжались. А еще через мгновение – гулкий, чавкающий звук падения тяжелого тела на брусчатку, и меня подхватывают уже другие руки, и я прижимаюсь лбом к шелковой рубашке, пахнущей лавандой и лимонником, и одержимо шепчу его имя…

– Ильса, – выдохнул он мне в волосы, – маленькая. Не пугайся… Так мало времени… Сегодня ночью приду к тебе в спальню, дождись меня.

– Не уходи, – пробормотала я, – Винсент… не уходи, прошу.

– Прости.

Он резко поставил меня на ноги, еще миг – и рядом пустота. Я судорожно хватала ртом воздух, голова кружилась. Мои покупки… Дэвлин…

– Ильсара! – обеспокоенный крик Альберта.

Кажется, он подбежал, обхватил за талию, потому что ноги не держали.

– Какого духа тут случилось?!!

Я поморгала на свет, глубоко вдохнула и, чувствуя себя почти в безопасности, привстала на цыпочки и заглянула Альберту за плечо. Дэвлин валялся на земле и был, похоже, без сознания. Кожа на лбу и на щеке лопнула, и по брусчатке стремительно расползалась ярко-красная блестящая лужа.

– Ильса? – Альберт требовательно заглянула мне в глаза. Затем, кивнув собственным мыслям, скомандовал: – Пойдем отсюда. Идти можешь?

Я закивала, засуетилась, перебирая ногами. Альберт, все еще поддерживая меня, ловко подхватил выроненный мной пакет.

– Идем в «Поваренка», – сказал тихо. – Что это за здоровяк был?

– Мой названый братец, – шепнула я. Перед глазами все еще плясали надоедливые мошки, и дыхания не хватало.

– Ясно. – Альберт уверенно тащил меня к таверне.

Я почему-то ожидала, что он начнет расспросы о том, кто этому здоровяку надавал по мордасам, но Альберт молчал и больше ничего так и не спросил.

* * *

Внутри оказалось людно, шумно, но… все равно уютно. Глиняная статуя поваренка, давшего название таверне, раскрашенная глянцевыми масляными красками, стояла у самого входа. Кончик розового носа был безжалостно отбит, толстые, словно вареники, красные губы улыбались. В пухлой руке поваренок сжимал настоящий половник и этим половником указывал на прилавок, где дородная тетушка разливала по тарелкам суп и с грохотом метала на подносы керамические горшочки.

– Посиди с Аделаидой, – попросил Альберт, – а я схожу за Габриэль. Вечно на тебя всякие идиоты кидаются. Интересно, Ильса, когда-нибудь к тебе нормальный парень прибьется?

Я быстро пошарила взглядом по залу. У окна и вправду расположилась Аделаида. Перед ней стоял большой фарфоровый чайник, сахарница и огромная кружка, исходящая паром. Аделаида нас увидела и помахала мощной рукой. Я кое-как высвободилась из дружеской хватки Альберта и поковыляла вперед, к столику.

Коленки все еще подгибались, перед глазами рябило. Альберт прав! Наверное, у меня вид такой, жертвенный, привлекательный для таких, как ар Мориш и Дэвлин. Не хотелось бы больше видеть ни одного, ни другого, но… неудавшееся герцогство живет в замке, никуда не денешься, и вряд ли меня простил.