|
— Боги, — взмолился он отчаянно. — Не дайте им погибнуть! О, Лех! Почему не я поехал по левой просеке! Это было уготовано мне... Что бы ты ни встретил, это ждало меня, только меня... Руки в бессилии упали. Он чувствовал, как в усталое тело вливается новая мертвящая тяжесть, словно весь пропитался свинцом из преисподней. Даже дышать стало трудно, а горло сжала незримая рука врага. — Я никуда отсюда не уйду! — закричал он яростно. — Слышите, боги? Я не уйду! Вдруг им еще понадобится моя помощь? А Чех завтра все равно будет здесь. С дозором, с дружиной! Он слез с седла, ослабил подпруги и пустил коня по траве — отдохнет и малость подкормится. Бесцельно щупал палицу, кусал губы, и вдруг настороженные уши уловили едва слышный перестук копыт. Во мгновение ока оказался в седле, подпруги уже затянуты, палица в руке, копыта уже не стучат, а гремят, и он боялся поверить, потому что узнал знакомый топот, а немного погодя из-за темного клина деревьев вынырнул всадник на красном, как закат, как пролитая кровь, коне. — Лех!!! Он заорал, кинулся, обнял с такой страстью, что сперва едва не сшиб, а потом едва не задавил. Лех, слегка побледневший, вяло отбивался: — Ну чего ты так? Как ребенок, право. — Лех, ты цел... — Цел, — буркнул Лех, он кое-как отпихнулся от Руса. — А что могло случиться? Земли-то пустые! С той поры как Род сотворил эти земли, нога человека не ступала. — Ну, — сказал Рус счастливо, — могли неведомые звери... Няня рассказывала о грифонах, что как раз в этих землях живут и плодятся! За тридевять земель — это же здесь? Еще муравьи тут ростом каждый с теленка, что золото из-под земли выносят. Самородки с кулак, право!.. А то и чужие боги могли осерчать. Лех похлопал брата по плечу: — Разве что приняли бы меня за тебя. Я у них ничего не крал. А где Сова? Рус оглянулся: — Теперь верю, что и Сова отыщется. Но почему так долго, что стряслось? — Понимаешь, — сказал Лех со смешком, — я мчался, мчался, мчался... А трава тянется везде одинаковая, сосняк сменяется ельником, березняком, затем снова лиственницы, дубы, да все такие ровные, что глазу зацепиться не за что. Уже и солнце перевалило за середину, а мне как-то вернуться нелепо... Надо, понимаю, а не могу. — Ну и?.. — спросил Рус со стесненным сердцем. — А потом, поверишь, просека начала медленно расширяться. Я доехал до холма, посмотрел с вершинки... Поверишь ли, дальше вообще долина без всякого леса! А лес отступил, от одной стены до другой не меньше пяти выстрелов из хорошего лука. А как съездил ты? — Лех, — ответил Рус упавшим голосом, — не нравится мне такое внезапное счастье. Вдвоем возвращались к стану, когда на небе высыпали звезды, а костры уже разгоняли поздние сумерки. Вартовые выехали навстречу, собранные и настороженные. Передний сразу крикнул предостерегающе: — Лех, Рус!.. А кто это скачет там, вдали? Они остановили коней. В тишине слышался стук копыт. В лунном свете поблескивали искры на блестящем металле. Всадник гнал коня ровным неторопливым галопом. Когда лунный свет упал на лицо, Рус узнал Сову: — Ура!.. Отыскался! Сова выглядел усталым, но голос звучал весело: — Вы даже не представляете, что я отыскал! Навстречу с оружием в руках вышли мужчины. |
