– Ваш передатчик неисправен, мистер Петерсон.

– Это одна из старых моделей, на ней не просто работать, – сказал я тактично. – Может быть, я сам...

– Я сказал, что передатчик неисправен. Значит, он неисправен.

– Проклятье! Но ведь он работал...

– Может быть, вы сами убедитесь? Я убедился. Я крутил все, до чего только мог дотянуться. Бесполезно.

– Что‑то с питанием, – предположил я. – Я проверю...

– Не будете ли вы добры снять лицевую панель?

Я тупо уставился на него. Затем постепенно придал лицу осмысленное выражение, – Вы что‑то знаете, сэр Энтони. Что‑то, чего я не знаю.

– Сами увидите.

И я увидел. И, разумеется, не стал скрывать изумления, недоверия, а затем и негодования. Наконец я сказал:

– И вы знали. Откуда вы знали?

– А вы не догадываетесь?

– Ваш передатчик, – сказал я медленно. – Вьюсь об заклад, он сломан. Те же самые ночные посетители.

– И то же самое на «Орионе». – Его рот опять исчез. – Единственное кроме вас с вами судно, на котором был передатчик. Искурочен. Примерно так же как и ваш.

– Искурочен? Так же, как я наш? Но боже мой – это мог сделать только сумасшедший!

– Так ли? Разве похоже на сумасшедшего? Я кое‑что понимаю в этом. Моя первая жена... – Он оборвал себя на полуслове, тряхнул головой и медленно продолжил: – Безумец поступает необдуманно, бесцельно, его поведение непреднамеренно. А это лишь кажется бесцельным, но тут был определенный метод и конкретная цель. Тут все продумано. Спланировано. И имело причину.

– Вы говорили о Нью‑йоркской бирже...

– Мелочь, – сказал он равнодушно. – Конечно, никто не любит терять деньги... – Особенно, когда речь идет о миллионах, подумал я. – Нет, мистер Петерсон, причина не во мне. Имеется некто А и некто Б. Для А жизненно важно иметь постоянную связь с материком. Для в – чтобы А этой связи не имел. Поэтому в предпринимает некоторые шаги. Что‑то очень необычное происходит в Торбее. И очень важное. У меня нюх на такие дела.

Он был не глуп – так ведь дураки редко кончают свои дни мультимиллионерами. Я сам бы не мог рассуждать правильнее.

– Вы уже сообщили в полицию? – спросил я.

– Собираюсь туда сейчас. После того, как позвоню в два‑три места. – Его глаза внезапно стали мрачными и холодными. – Если только наши друзья не сломали обе телефонные будки на центральной улице.

– Они поступили умнее: перерезали линию связи с материком. Где‑то за Зундом. Никто не знает, где точно. Он посмотрел на меня, шагнул было к двери, потом снова обернулся – лицо его ничего не выражало.

– Откуда вы можете это знать? – Его тон соответствовал выражению лица.

– Мне сообщили полицейские. Они были здесь ночью вместе с таможенниками.

– Полицейские? Черт побери! Что здесь понадобилось полиции? – Он помолчал, разглядывая меня своими холодными оценивающими глазами. – Личный вопрос, мистер Петерсон. Не считайте меня бесцеремонным. Просто, чтобы не было недоразумений. А что вы делаете здесь? Не обижайтесь.

– Какие могут быть обиды. Мы с другом морские биологи. Научная экспедиция. Судно не наше – оно принадлежит Министерству сельского хозяйства и рыболовства. – Я улыбнулся. – У нас есть соответствующие документы, сэр Энтони.

– Биология моря, да? Можно сказать, что это мое хобби.