Эй, а что там пингвины лопотали? Я же не ослышался? Если они назвали мышку "госпожа гостья", значит ли это…

Лестница чудесница закончилась на удивление быстро, не дав толком ни о чем подумать, а открывшийся вид располагал совсем не к размышлениям. Согласен насчет воды, что в одну два раза войти не нельзя, но когда твердая почва начинает фокусничать, это уже перебор.

Безразмерного ангара больше не было. Угадывались только его очертания, погребенные под хаосом галерей, башенок, балкончиков и прочих архитектурных изысков, которые, добро бы, были стационарными, так нет: прыгали с места на место под чутким руководством двух черно белых шабашников.

Выглядели пингвины настолько занятыми и озабоченными, что я не стал задавать вопросы. Решили перепланировку сделать? Флаг им в руки. В крылья. Главное, чтобы мне посреди этого бедлама место нашлось. Можно, конечно, и на улице заночевать, в крайнем разе. Потому что вполне себе тепло и сухо. Но внутри гораздо, гораздо приятнее будет. Особенно в одной очень маленькой и очень уютной компании, которая…

Костик Борзовский, юрист и сын юриста, называл подобные коллизии "свидание с обременением": в изрядно потерявшей просторность комнате оказалось куда больше человек, чем я рассчитывал.

Мышка была здесь, что не могло не радовать, но соседние с ней кушетки занимали лица женского пола, в количестве целых пяти, а уж в качестве…

Наверное, хуже сочетания придумать было нельзя. Ну ладно, старая карга, с неодобрением глядящая, похоже, даже на неодушевленные предметы. Бог с ней. Но выводок местных школьниц под присмотром классной дамы оптимизма не внушал. А заодно тащил из глубин памяти то, что вспоминать не хотелось. Ни при каких условиях.

Единственный позитивный момент– явный и полный пофигизм присутствующих по отношению к внешнему виду. Моему, потому что все женщины, от мала до велика, утопали в нескольких слоях складок, рюш и воланчиков: на обозрение были выставлены только головы. В чепчиках. И вид получался весьма…

Дурдом, он дурдом и есть. Но не многовато ли соседок по палате?

– Не извольте беспокоить ть ть ться! Изволите подождать ть ть ть! Совсем чуть чуть чуть ть ть ть!– прострекотали пингвины, заглядывая в комнату через одну из арок.

Отвечать им никто не стал. Ни выказывая недовольство, ни принимая извинения: как все сидели, так и остались сидеть. В полнейшем молчании. Глядя, каждая в свою…

Хотя нет, точка как раз общая. Я.

Даже старуха косится. Вроде и прикрыла глаза, а все равно чувствую: пялится. Хорошо ещё, что непонятно, с каким выражением. А вот остальные смотрят совершенно одинаково. Как зрители.

Кто то наверняка был бы в восторге, окажись он на моем месте. Потому что публика. Потому что ждет. Но меня такие моменты напрягали ещё в детском саду, когда надо было читать стихи. Ага, с табуретки. А уж когда вокруг одни девчонки…

Да, именно вокруг. Я не уловил мгновения, когда три колобка, растопырившиеся воланами, скатились со своей кушетки, а потом отступать было уже поздно. Да и некуда, потому что школьницы ловко взяли меня "в клещи". И уставились. Снизу вверх.

– Вы здесь главный?– спросил колобок номер раз.

– Мужчина ведь всегда главный?– уточнил колобок номер два.

Третий, слава богу, промолчал, но посмотрел особенно, скажем так, призывно.

– Сударыни, сударыни мои, ведите себя пристойно!– заквохтала классная дама, нарушая стройные ряды воспитанниц.– А вы, сударь, не извольте гневаться, это все…

– Возраст.