К нему подходишь к первому,

         А он и посоветует

         И справку наведет;

         Где хватит силы – выручит,

         Не спросит благодарности,

         И дашь, так не возьмет!

         Худую совесть надобно —

         Крестьянину с крестьянина

         Копейку вымогать.

         Таким путем вся вотчина

         В пять лет Ермилу Гирина

         Узнала хорошо,

         А тут его и выгнали…

         Жалели крепко Гирина,

         Трудненько было к новому,

         Хапуге, привыкать,

         Однако делать нечего,

         По времени приладились

         И к новому писцу.

         Тот ни строки без трешника,

         Ни слова без семишника,

         Прожженный, из кутейников —

         Ему и Бог велел!

         Однако, волей Божией,

         Недолго он поцарствовал, —

         Скончался старый князь,

         Приехал князь молоденькой,

         Прогнал того полковника.

         Прогнал его помощника,

         Контору всю прогнал,

         А нам велел из вотчины

         Бурмистра изобрать.

         Ну, мы не долго думали,

         Шесть тысяч душ, всей вотчиной

         Кричим: – Ермилу Гирина! —

         Как человек един!

         Зовут Ермилу к барину.

         Поговорив с крестьянином,

         С балкона князь кричит:

         «Ну, братцы! будь по-вашему.

         Моей печатью княжеской

         Ваш выбор утвержден:

         Мужик проворный, грамотный,

         Одно скажу: не молод ли?..»

         А мы: – Нужды нет, батюшка,

         И молод, да умен! —

         Пошел Ермило царствовать

         Над всей княжою вотчиной,

         И царствовал же он!

         В семь лет мирской копеечки

         Под ноготь не зажал,

         В семь лет не тронул правого,

         Не попустил виновному.