| - Нельзя терять бдительности. - Пока что-то никаких признаков сокровищ, - заметила Малия. - Аквилония тоже богата, но простой народ не разгуливает там по улицам в золоте и драгоценностях, - возразил Ульфило. - Правители, наверное, все хорошенько припрятали. - А может, они вообще не знают о существовании сокровищ, - предположил Спрингальд. - Как это? - удивятся Вульфред. - Здешние жители очень напоминают тех, кого капитан Бельформис видел у побережья. А сюда они могли перебраться сравнительно недавно. А если так, то о сокровищах и тех, кто их спрятал, они догадываются не больше, чем люди, живущие на территории древнего Пифона сегодня. - Так сокровища остались нетронутыми! - радостно воскликнул Вульфред. - Но как их найти? - спросила Малия. - Никто ведь не знает, где именно они спрятаны. - Стигийский жрец дал Марандосу вполне четкие инструкции,- сказал Спрингальд. Конан стал слушать внимательнее. Раньше никто ни о каких инструкциях не упоминал. Малия рассмеялась: - Спрингальд, но ты же сам все время нам напоминаешь, какая вечность отделяет нас от древнего Пифона! Величайший из всех городов мира, он погиб, и теперь никто не знает, где точно он находился. А ты думаешь, что какой-то клад так и лежит на том же месте, где его оставили! - Ну, видишь ли... - А мне кажется, - начал Конан, - у нас пока и других проблем предостаточно. Надо позаботиться о своей личной безопасности, а потом уже думать о сокровищах. - Если ты хочешь, чтобы я забыл о сокровищах, - отозвался Вульфред, - ты хочешь невозможного! - При этих словах даже матросы слабо засмеялись. Звонче всех раздавался смех Малии. - Ты что-то весела сегодня, - заметил Ульфило таким тоном, как будто осуждал ее за это веселье; - Я еще не утратила чувства юмора. Нет, вы только посмотрите! Десять голодных оборванцев забрались в самую дикую глушь и мечтают о том, как они взвалят на спины сокровища и принесут их домой! Неужели кроме меня никто не видит, что это очень смешно? - На последних словах ее голос задрожал, и послышались глухие рыдания. - Ну, будет, милая, - утешал ее Спрингальд, - не надо так убиваться. Сокровища мы найдем, а добрые туземцы уж не откажутся помочь с носильщиками. За какие-нибудь безделушки они нам все донесут туда, где мы оставили свои товары. И не забудь, ты, может быть, совсем скоро обнимешь мужа! - О да,- согласилась Малия. - Я об этом помню. - Это было сказано таким тоном, что при других обстоятельствах Конан не удержался бы от смеха. Он пошел немного медленнее, чтобы спокойно переговорить с Вульфредом, пока аквилонцы болтают между собой. - Как думаешь, сможем мы договориться с этими "добрыми туземцами"? спросил он. - О чем ты? - с напускным ужасом воскликнул тот. - Неужели ты думаешь, что я не согласен с нашими знатными вожаками? Как не стыдно, Конан! - Мой народ они обозвали бы добрыми дикарями, - прорычал Конан, - но мы бы этих безмозглых идиотов разрубили на куски. - Мы, ваниры, более цивилизованны. Мы бы просто принесли их в жертву какому-нибудь незначительному божеству, если бы ни на что лучшее они не сгодились. - Но Ульфило ведь настоящий воин, - сказал Конан, - и Спрингальд вполне вызывает симпатию, он верен своим друзьям. Это от поисков сокровищ они совсем голову потеряли. Им хочется верить, что они где-то лежат и ждут не дождутся, когда только они за ними придут. А с таким настроением они и не понимают, какие трудности еще предстоят. - Может, ты и прав, - согласился ванир, - но помяни мое слово: если только сокровища и вправду существуют, я без своей доли не уйду! - Его синие глаза блеснули ледяным холодом. Конан знал, что капитан вовсе не шутит. Со времен своей ранней молодости Конан видел много людей нордхеймского племени, азирцев и ваниров. Шумные и вспыльчивые, они как никто другой любили простые жизненные блага, с восторгом отдавались любой пирушке, ценили дорогие одежды и большие корабли и жить не могли без драк и кровопролития. Но больше всего им по душе золото, серебро, камни, драгоценности. Их жадность иногда граничит с сумасшествием. |
