-  Ступенька, милорд, осторожно, милорд! - весело напела за спиной Инна. - Не упадите!

    Я протер ладонью глаза.

    Отнял руку от лица.

    И замер.

    Мусорного бака, бродячей собаки, луж - больше не было. Не было дождя.

    Не было и двора, собственно говоря.

    Маленькое квадратное помещение. Под потолком - несколько круглых плафонов, светящихся неярким белым светом. Один плафон раздражающе мигал. Стены, потолок, пол - все черное, металлическое, грубое, грязноватое. Особенно пол…

    Я обернулся - за спиной оказалась невысокая прямоугольная арка. Тоже металлическая, но почище и матово-серая. От арки шел легкий запах озона.

    Почему-то я не запаниковал.

    Только сердце забухало в груди.

    Собственно говоря, объяснение могло быть только одно. Для розыгрыша все было умопомрачительно сложно, в галлюцинации или гипноз я не верю. Выходит…

    Выходит, я не на Земле?

    Я в этом самом далеком-далеком космосе, куда так опрометчиво попросился. Требуются пилоты. Три года. Потом - возвращение… если выживешь.

    Я вдруг представил, как там, на Земле, я вышел из здания и пошел, ругаясь и пребывая в полной уверенности, что над ним подшутили, ловить машину. Пальцы сжались в кулаки. Злиться на себя - глупо, но сейчас я злился. Даже больше, чем на прикидывающуюся простушкой Инну. Увидеть бы ее сейчас… так ведь осталась на Земле.

    Выйдя на центр зала, я огляделся. Если я вошел… перенесся через эту арку, то должен быть и другой выход. Более обычный.

    Словно в ответ на мои мысли, в стене заскрежетало. Гладко пригнанная, почти неразличимая дверь открылась вовнутрь.

    И я увидел Инну.

    Вот только облегчения мне это не принесло. Да, это была та самая девушка, которая только что открывала передо мной дверь. Вот только выглядела она совсем другой.

    Комбинезон из серебристо-серой ткани, множество карманов, какие-то сумочки, притороченные к поясу, высокие ботинки, нашивки на рукавах… Что-то среднее между туристическим снаряжением и военной формой, обычно такое носят мужики, старающиеся выглядеть мужественнее. Кожаная планшетка в руке тоже добавляла милитаристских аллюзий.

    Ну ладно, это, в конце концов, ерунда.

    Очки в другой оправе - тоже мелочь.

    И на светлые волосы можно не обращать внимания, для женщины перекраситься - все равно что для мужчины рубашку сменить.

    А вот то, что на лице у Инны не было ни грамма косметики - вот это серьезно. Я таких девушек хорошо знаю. Они могут и ватник надеть, если на даче предстоит поработать. Но вот не подкрасить губы, глаза, хоть чуть-чуть за собой не поухаживать, перед тем как выйти на люди - никогда!

    Я один такой случай знал. Из редакции, где мы вместе работали, девчонка-фотокорреспондент поехала на Кавказ, три месяца провела в «горячей точке». Когда вернулась обратно - вроде все было нормально. В глазах, правда, что-то неуютное появилось, но это если всматриваться. А вот про косметику она словно забыла. Нет, за собой следила, все было нормально, но вот помаду или тушь у нее ни в руках, ни на лице несколько месяцев обнаружить было нельзя. Будто она не понимала, зачем это вообще нужно.

    -  К чему весь этот цирк? - спросил я.

    Инна поморщилась. Потом понимающе кивнула.

    -  Вас, очевидно, отправляла… я?

    -  Вы.