— Полное ощущение, что на меня повесили чугунную ванну, — пожаловался он.

— Терпи, целее будешь, — сказал Дед.

В этот момент Султанова тонко кольнуло в сердце. Он охнул и поерзал внутри громоздкого панциря.

— Что случилось? — от глаз Деда, казалось, ничего не могло укрыться.

— Сердце что-то закололо.

— Это сейчас поправим, — пообещал Дед, достал плоскую фляжку и налил в колпачок. — Не тушуйся, хлебни валерианки спецназовской.

Султанов влил в себя нечто. Спирт был таким крепким, что казался не жидким, а скорее твердым, состоящим из углов. Через мгновение Паша приосанился.

— Я чувствую себя героем, — сообщил он Деду.

Потом он заметил, что тот отстегнул ему липучки и закрепляет в специальные петли с внутренней стороны жилета нечто. Пистолет.

— Это что? — не понял Султанов.

— Это для самозащиты, — как ни в чем не бывало, пояснил Дед. — Приказ генерала. Какой же ты герой без оружия?

— Логично, — кивнул Султанов.

Дед закрепил на нем фурнитуру спецсвязи, после чего подал знак наблюдающему за их действиями офицеру, тот приставил мегафон и крикнул:

— Внимание! Мышковецкий, не стреляйте! К вам идет Султанов!

По цепочке побежало: "Внимание! Не стрелять!" Султанову показалось, что там, наоборот передергивают затворы. Он вышел из-за стоящих машин на свободное пространство, обернулся и спросил у Деда:

— Как я выгляжу?

— Отлично, парень. Теперь ступай к центральному входу, только не беги.

Султанову казалось, что его шаги отдаются во всем городе. "А уж выстрел вообще во всей области услышат. Интересно, покажут меня в таком случае в программе "Время"? — подумал он. И тут же одернул себя. Свят, свят. На втором этаже одно из окон отсутствовало. Султанову почудилось там некое движение.

— Эдик, не стреляй! Это я! Я не вооружен! — крикнул он.

Вопреки ожиданиям, ответ донесся совсем с другой стороны, из окна на третьем этаже.

— Павел Петрович, это вы?

— А кто же еще? — крикнул Султанов. — Бывший писатель, бывший преподаватель и прочая бывшая.

На душе сделалось легко и бесшабашно. Валерианка Деда действовала волнообразно, то накатывая, то, опять оставляя в душе липкий страх. Черт, он же сам писал в своих романах о подобных спецназовских штучках. Они же туда чего только не добавляют, чтобы подавить элементарный страх. Видно, или с непривычки или Дед вальнул ему лошадиную дозу, но он словно с катушек сорвался. Тем дальше, тем пьянее и безрассуднее.

— У вас точно нет оружия?

Паша уже открыл рот, чтобы соврать, но в этот момент очень некстати забарахлила рация. В наушниках раздалась целая серия небольших взрывов, в результате которых он остался всего на шаг от того, чтобы оглохнуть на одно ухо. А потом послышался донельзя спокойный голос:

— Выбрось пистолет, старпер.

Голос был не Деда, но у Паши возникла твердая уверенность, что его он тоже когда-то слышал. Но для воспоминания был выбран не очень удачный момент.

— А зачем же вы мне его цепляли? — шепотом возмутился он в микрофон.

Говоривший не обратил внимания на его стенания и повторил:

— Если хочешь жить, выбрось пистолет.

Султанову пришлось подчиниться. Под неловкими пальцами затрещала липучка.

Султанов распахнул жилет.