|
И потом, сколько времени нам придется провести снаружи? Прежде чем ответить, Дюран долго смотрит на него. — До Венеции около пятисот километров. Итальянец присвистывает. — Пятьсот километров… — Я исхожу из того, что, особо не торопясь, мы можем преодолевать около двадцати километров в день. Это значит, мы сможем добраться туда за четыре недели. — Четыре недели снаружи? — Около того. — Невозможно! А потом еще столько же, чтобы вернуться… И сколько времени нам придется провести в Венеции? — Это зависит от отца Дэниэлса. Я чувствую, как лица всех присутствующих поворачиваются в мою сторону. — Представления не имею, честно говоря, — отвечаю я. — Я не знаю, сколько мне там понадобится времени. Может, совсем чуть-чуть. — А может, и нет, — взрывается Карл Бун. — Может, нам придется пробыть там очень долго. Снаружи. На незнакомой территории… В его голосе слышна нотка скрытой угрозы. Видимо, именно она заставляет кардинала Альбани выступить вперед с протянутыми руками. — Прошу вас, выслушайте меня: эта миссия жизненно важна для Церкви… Бун что-то бормочет сквозь зубы. Несмотря на то что слов не разобрать, его тон вполне ясен. Дюран затыкает его взглядом. Кардинал этого не замечает. — Дети мои, вы — длань Церкви. Вы наш щит и меч… — Прямо куча всего! — скалится Бун. — Если эта миссия потерпит неудачу, судьба Церкви решена. Но если вы преуспеете… В комнате воцаряется мертвая тишина. — Действительно, Городской Совет не считает эту экспедицию военной миссией. Он не выделил никакого дополнительного обеспечения. Но у Церкви есть и собственные ресурсы. Если вы преуспеете, награда будет огромна. Она превзойдет все ваши ожидания. — Огромна насколько? — спрашивает один из итальянцев. — Дайте нам о ней представление. Прежде чем ответить, кардинал задерживает дыхание. Почти видно, как под его нахмуренным лбом шестеренки мозга перемалывают предположения и предложения. Официальной валютой Церкви является ватиканская лира — евро оказалось лишь временным, уже забытым отступлением. Но и лира — чисто виртуальная валюта. Она чеканится в крайне небольшом количестве из серебра и меди, выплавляемых из старых электрических проводов, и все двадцать лет носит знак вакантного престола. Ватиканский монетный двор производит ее скорее для поддержания традиции, чем для обращения. Большая часть этих монет либо заперта в несгораемых сейфах, либо используется в качестве дипломатических подарков. Однажды Максим сказал мне, что если у нас когда-нибудь появится Папа, первая его монета будет золотой. Из золота, добытого путем переплавки какого-нибудь предмета из церковной утвари, начиная с наименее ценных. Но не ватиканская лира настоящая валюта этих подземелий. — Пять литров виски, — еле слышно отвечает Альбани, — и два блока сигарет. — «MS»? — спрашивает Бун, имея в виду самую распространенную до Великой Скорби итальянскую марку сигарет. Тот факт, что сигареты двадцатилетней давности хранились все это время в герметичной пластиковой упаковке, делает их теоретически пригодными для курения. Но никто не раскрывает эти пачки. Теперь это деньги, а не продукт потребления. То же относится и к кофе, который никому и в голову не придет выпить, в том числе потому, что нет сомнений в том, что по прошествии такой уймы времени пить его стало невозможно. Это меновая валюта, тем более ценная потому, что никто больше не способен произвести ее. |
