Надо было сказать папе, но только от одной мысли, что я ещё больше отягощу его бремя, мне становилось худо. Он всё ещё восстанавливался от зависимости к горену и пытался справиться с правдой о Калебе. А помимо этого, он помогал маме, которая нуждалась в нём как никогда.

По пути домой мы заехали за покупками, и меня бросило в дрожь от того, что мы припарковались на том самом месте, где я стояла в день, когда королевские стражи пригрозили мне и потребовали держаться подальше от Принца Риса. Выйдя из магазина, я ничего не смогла с собой поделать и начала осматривать парковку, боясь, что они снова будут поджидать нас.

Ко времени как мы остановились на нашей улице, я была настолько взвинчена, что когда зазвонил папин телефон, я подпрыгнула на сидении. Папа взял телефон с торпеды и, прежде чем ответить, некоторое время задумчиво смотрел на номер. Я поняла, что что-то не так, когда его взгляд на короткий миг метнулся ко мне в зеркале бокового вида.

— Как вы так быстро узнали об этом? Нет, медики проверили нас. Всё в порядке. Мы только что приехали домой, — он немного понизил голос. — У неё небольшой порез на голове, но вероятно уже начал заживать. Лекаря? Не думаю, что в этом есть необходимость.

Мои подозрения насчёт звонка перевоплотились в гнев, пока папа говорил, а гнев быстро закипел до ярости. Лукас не общался со мной, но у него не возникало никаких проблем со звонком моему папе, чтобы проверить, как обстоят мои дела. Ох, уж нет.

Я отстегнула ремень безопасности, едва не вырвав его из замка, и, нагнувшись вперёд, выхватила телефон из папиной руки.

— Если хочешь знать, как я поживаю или что-то ещё, спрашивай у меня.

Единственным ответом, который я получила с другого конца, стала тишина, и это задело меня больше, чем всё, что он мог бы сказать.

— Я так и думала.

Я сбросила звонок и отдала телефон обратно папе, который наблюдал за мной со смесью тревоги и восхищения. Схватив два пакета с покупками, стоявшие рядом со мной на сидении, я открыла дверь машины.

— Не знаю, как вы, а я проголодалась.

Тихий смех мамы разорвал повисшее в машине напряжение.

— Мы поднимемся через несколько минут.

Я едва почувствовала холод, несясь к дому. Я знала, что родители задержались, чтобы поговорить обо мне, но мне было плевать. Я устала от всего этого. Устала от него.

Ворвавшись домой, я поставила пакеты на стол и, вытащив телефон, написала сообщение Виолетте. «Давай завтра потусим. Повеселимся где-нибудь».

Она не заставила себя долго ждать. «Кто ты и откуда у тебя телефон Джесси?»

«Ха-ха. Ты за?»

В ответ она прислала смайлик, закатывающий глаза, а потом написала «Ты ещё спрашиваешь?»

* * *

— Ты не веселишься, — Виолетта надула губы.

— Веселюсь.

Лорелла, подружка-фейри Виолетты, улыбнулась, стоя напротив нас за барным столом.

— Если тебе не нравится «Нави», мы можем пойти в другой клуб.

— Тут отлично. Я просто кое о чём задумалась.

Виолетта подалась ближе ко мне.

— О маме?

— Так очевидно?

Я вздохнула. Сегодня папе сообщили, что шторм на кладбище полностью уничтожил гроб Калеба. Мы не рассказали маме, но мы не сможем хранить это в тайне вечность. Новость омрачила мои планы сходить в клуб, и я бы их отменила, но папа не позволил.

— У твоей мамы самая волевая натура из всех, кого я знаю, — сказала Виолетта.