Каирн исчез на ветру. Затем цепи исчезли вместе с ним.

Аэлина села в гробу. Маэва отступила на шаг.

Аэлина осмотрела иллюзию, настолько искусно выполненную. Каменная камера с жаровнями и крюком на потолке. Каменный алтарь. Открытая дверь и рев реки за ее пределами.

Она заставила себя встретиться с этим. Лицом к лицу с этим местом боли и отчаяния. Это всегда оставит след, пятно на ней, но она не позволит этому определять, кто она есть.

У нее не было истории о тьме.

Это не было историей. Она примет это, — место, страх, но это будет не вся история. Это не было ее историей. Это не конец.

— Как? — просто спросила Маэва.

Аэлина знала мир, и поле битвы, бушующее за ними. Но она позволила себе задержаться в каменной камере. Вылезти из железного гроба.

Маэва только смотрела на нее.

— Тебе следовало бы знать лучше, — сказала Аэлина, в ней долго светились тлеющие угли. — Ты та, кто боялся плена и сделала все, чтобы избежать этого. Ты должна была знать лучше, прежде чем поймать меня в ловушку. Должна была знать, что найду способ.

— Как, — снова спросила Маэва. — Как ты не сломалась?

— Потому что я не боюсь, — сказала Аэлина. — Твой страх перед Эраваном и его братьями изгнал тебя, уничтожил тебя. Если бы было что-нибудь стоящее уничтожения. — Маэва зашипела, и Аэлина усмехнулась. — А потом был твой страх перед Брэнноном. Передо мной. Посмотри, к чему это привело. — она указала на комнату вокруг них, на мир за ее пределами. — Это все, что тебе осталось от Доранеллы. Эта иллюзия.

Сила Маэвы грохотала по комнате.

Губы Аэлины обнажили ее зубы.

— Ты ранила моего мэйта. Разбила женщину, которую, благодаря твоему обману, он считал своим мэйтом. Убила ее и сломала.

Маэва слегка улыбнулась.

— Да, и я наслаждалась каждым моментом этого.

Аэлина ответила на улыбку королевы своей собственной.

— Ты забыла, что я сказала тебе на том пляже в Эйлуэ?

Когда Маэва просто моргнула, Аэлина атаковала.

Взрывая щит огня, она отбросила Маэву в сторону — и выпустила копье синего пламени.

Маэва увернулась от штурма стеной темной силы, но Аэлина продолжала наступление, нанося удары снова, снова и снова. Те слова, которые она сказала Маэве в Эйлуэ, звучали между ними: я убью тебя.

И она убьет. За то, что Маэва сделала с ней, Рованом и Лирией, с Фенрисом, Коннэллом и многими другими, она сотрет ее из памяти.

Спустя миг Златинец снова оказался в ее руке, меч пел с пламенем.

Даже если бы ей потребовалось отдать последний вздох, она сделает это.

Маэва встречала ее каждый удар, они горели и бушевали в комнате иллюзии.

Алтарь треснул. Расплавился.

Крюк с потолка растворился в расплавленной руде, которая шипела на камнях.

Она взорвала место, где сидел Фенрис, прикованный невидимыми узами.

Снова и снова, последние угли ее огня разгорались, на ее лбу выступил пот, Аэлина ударила по Маэве.

Железный гроб грелся, пылая красным. Только здесь, в этой иллюзии, она может это сделать.

Маэва решила снова поймать ее в ловушку.

Но королева не будет той, кто уйдет на этот раз.