Посмотрел на камни балкона тогда. На кровавом знаке он застыл, слишком сосредоточенный на своей добыче, чтобы заметить его.

Знак Судьбы. Удержание. Обман.

Юная целительница улыбнулась ему, и белый свет вокруг ее рук вспыхнул, когда ее глаза переменились с золотых на сапфировые.

— Я не Ирэн.

Эраван вскинул голову к небу, когда Лисандра в форме ракина неслась вокруг башни, за которой до этого пряталась с другой стороны, Ирэн была в ее когтях.

Магия Эравана накалилась, но Ирэн уже светилась, ярко, как далекий рассвет.

Лисандра открыла свои когти, деликатно опустив Ирэн на балконные камни, из нее струился свет, когда она бросилась к Эравану.

Дорин вернулся в свое собственное тело, исцеляющий свет лился и на него тоже, когда он окружил свою силу вокруг знака Судьбы, который удерживал Эравана. Дверь башни распахнулась, Элида вылетела из нее как раз в тот момент, когда Лисандра изменилась, приземлившись на бесшумных лапах призрачного леопарда на балконе.

Эраван, похоже, не знал, куда смотреть. Не тогда, когда Дорин послал удар своего исцеляющего света, который выбил его из равновесия. Не тогда, когда Лисандра прыгнула на темного короля, прижимая его к камням. Не тогда, когда Элида, с Дамарисом в руках вонзила клинок глубоко в живот Эравана и пронзила камни внизу.

Эраван закричал. Но этот звук был ничем по сравнению с тем, что исходило от него, когда Ирэн достигла его, руки светились, как горящие звезды, когда опустились на его грудь.

Мир замедлился и изогнулся.

И все же Ирэн не боялась.

Не боялась ослепительного белого света, который вспыхнул от нее и обрушился на Эравана.

Он изогнулся, взвизгнув, но Дамарис держал его, этот древний клинок не дрогнул.

Его темная сила поднялась, огромная волна, готовая поглотить мир.

Ирэн не позволила этому коснуться ее. Коснуться любого из них.

Надежда.

Это была надежда, — вот что, как Шаол сказал, она несла с собой. Надежда, что теперь росла в ее утробе.

За лучшее будущее. За свободный мир.

Надежда, которая свела пути двух женщин на противоположных концах этого континента десять лет назад. Надежда, что помогла матери Ирэн взять нож и убить солдата, который бы сжег Ирэн заживо. Надежда, которой руководствовалась Маурина Лочан, когда она решила купить молодой наследнице время, пожертвовав своей жизнью.

Две женщины, которые никогда не знали друг друга, две женщины, которых мир считал обычными. Две женщины, Джозефина и Маурина, которые выбрали надежду перед лицом тьмы.

В конце концов, две женщины, которые купили для них жизнь в этот момент. Этот выстрел в будущее.

Ради них Ирэн не боялась. Ради ребенка, которого она носила, она не боялась.

Ради мира, который она и Шаол построят для этого ребенка, она совсем не боялась.

Боги, возможно, уже ушли, Сильба с ними, но Ирэн могла поклясться, что чувствовала, как ее теплые, нежные руки направляют ее. Нажимая на грудь Эравана, когда он бился, сила тысячи темных солнц пыталась разорвать ее на части.

Ее сила разорвала их все.

Разрывала и разрывала его на части, извивающегося червя, лежащего внутри.

Паразит. Инфекция, которая питалась жизнью, силой, радостью.

Далеко, далеко, Ирэн знала, что она накаляется светом, ярче, чем полуденное солнце. Знала, что темный король под ней бился, был не чем иным, как извивающейся ямой со змеями, кусающими ее, пытающимися отравить ее свет.