Солдат радостно завопил и окунул лицо в бочку.

 Гарет, предпочитая мучиться от жажды, зачерпнул пару пригоршней, скривился еще раз и отправился на поиски воды.

 Он почувствовал, как от жажды закружилась голова, потом, хвала богам, набрел на площадь с артезианским колодцем и от души напился воды.

 Все пираты застыли в благоговейном ужасе, словно попали в храм великого бога.

 Может быть, так оно и было, если вспомнить, какому богу поклонялись пираты.

 Здание было забито золотом. Вдоль одной стены сложены слитки, штабелями до самого потолка. Пол завален еще не расплавленными статуэтками, настенными украшениями с драгоценными камнями, частями инкрустированной мебели.

 Но это было не самое главное.

 Часть комнаты занимало гигантское золотое колесо высотой в полтора человеческих роста, украшенное абстрактными узорами и изображениями странных существ.

 Колесо было толщиной с руку, и Гарет задумался, для чего оно предназначено, из какого неизвестного города украдено и каким образом доставлено сюда.

 Он заметил, что Дафлемер с нежностью смотрит на колесо.

 – Мы богаты, богаты, богаты, – произнес волшебник. – Теперь я могу выкупить земли, которые потерял, титул… и у меня все равно останется достаточно денег на все игорные дома Сароса, на все, что придет в мою безумную голову.

 Никто не сообщил о том, что видел Бегунов, и Гарет уже начал думать, что чудовищ в Нуурате нет. Это было странно в высшей степени, или, по крайней мере, настолько, насколько было странным все, что касалось работорговцев.

 И тут прибежал посыльный, попросивший Гарета последовать за ним.

 Гарет услышал пронзительный визг Бегуна задолго до того, как вышел на небольшую площадь, превратившуюся в бойню. Рядом с одним из домов валялись в лужах собственной крови с полдюжины линиятов. Перед ними лежали тела двадцати солдат и трех или четырех матросов, расположенные так, словно те умерли прямо в строю.

 Ближе всех к мертвым линиятам лежал солдат в украшенной перьями шляпе, видимо, один из офицеров.

 Косира и десять пиратов прятались за низкой стеной.

 – Этот ублюдок появился так внезапно, что застал их врасплох, – сказала она и задрожала. – О боги, Гарет, ты говорил, что они ужасны, но я не думала, что настолько. Когда мы подошли, он как раз расправлялся с последним солдатом. Мы успели сделать только пару выстрелов, прежде чем он спрятался в этом доме. Не уверена, что смогли хотя бы ранить его.

 Гарет повернулся к посыльному:

 – Возвращайся и скажи, чтобы сюда притащили пару орудий.

 – Есть, сэр.

 – Обрушим гнездо прямо ему на уши, – сказал Гарет. – Если они у него есть.

 Поступить так они не успели. Визг становился все громче и громче, и Гарет услышал, как Косира отдает матросам приказ приготовиться стрелять по ее сигналу.

 Бегун выскочил по открытой лестнице на площадь. Он помчался по ней прыжками, размахивая двумя саблями.

 – Огонь! – крикнула Косира, и мушкеты беспорядочно захлопали.

 Бегун упал, перекатился, снова вскочил на ноги, и Косира, крича что-то непонятное, побежала на него, держа рапиру как копье.

 Гарет бросился за ней следом, чувствуя, что в ушах шумит от ярости и страха.

 Бегун нанес удар одним клинком, Косира увернулась, сделала выпад и успела отскочить буквально за мгновение до того, чудовище ударило второй саблей. Она снова сделала выпад и нанесла удар в горло под зубастой челюстью.

 Визг стал криком боли, Бегун зашатался, широко открыв пасть, и Косира выстрелила ему прямо в горло.

 Бегун упал, Гарет пронзил демона своим мечом в том месте, где, по его мнению, должно было находиться его сердце, и увидел, как из раны брызнула темная, почти черная, слизь.