Он взял ее за локоть и мягко подтолкнул к двери. На мгновение лицо его потемнело от какой то внутренней боли:

– Мы больше не могли жить вместе.

Через минуту он уже улыбался ей:

– Ты и вправду не знаешь, как использовать прекрасный медный кувшин? Где еще ты сможешь найти такой же, да еще с настоящей медалью? Я даже мог бы выгравировать на нем надпись для тебя.

Он продолжал шутить, и она успокоилась, потому что воспоминание о возникшей боли стерлось с его лица.

Когда часом позже Билли вернулась домой, Ясмин уже ждала в ее комнатах. Брови ее были нахмурены от волнения, и выражение лица не было, как обычно, безмятежным. Она задержалась в комнате только для того, чтобы взять из рук Билли пакеты и сумки и решительно подтолкнула ее к ванне.

– Вы должны поторопиться, – взволнованно сказала она. – Я приготовила платье, в котором вы были в первый вечер. У вас только двадцать минут, чтобы принять ванну и переодеться до его прихода.

– До чьего прихода? – переспросила Билли.

– Шейха Карима, – торопливо пояснила Ясмин. – Час назад он прислал предупредить, что хочет поговорить с вами в шесть часов в ваших комнатах. А он не любит, когда его заставляют ждать.

– Не понимаю, почему вдруг такая спешка? – сухо сказала Билли, расстегивая пуговицы на рубашке и снимая ее. – Этот человек не делал никаких попыток увидеться со мной в те три дня, которые я здесь провела. У меня создалось такое впечатление, что он был бы доволен, если бы я исчезла.

– Вы не правы, – обеспокоенно сказала Ясмин. – Шейх очень гостеприимный хозяин. Если бы Лизан не настоял на том, что вы его гостья, шейх давно исполнил бы свои обязанности хозяина дома.

– Обязанности? – переспросила Билли с недоверчивой улыбкой. – Объясните мне, какое отношение ко мне имеют его обязанности?! Никто ничего не обязан для меня делать. Тем более уважаемый шейх Карим!

Она сбросила с себя одежду, и Ясмин быстро подобрала ее.

– И я не собираюсь опять наряжаться в это платье только для того, чтобы ублажать вашего господина и повелителя. Единственное, что заставило меня его надеть, это отсутствие другой одежды. Теперь, когда я получила свои вещи, в этом платье больше нет необходимости.

Билли осторожно спустилась по ступенькам в ванну.

– Если вы хотите помочь мне, то принесите сюда что нибудь мое.

– Но здесь нет ничего подходящего, – горестно вздохнула Ясмин. – Шейх Карим не любит, когда женщины ходят в брюках, а больше у вас ничего нет. Первый раз вижу женщину, у которой нет ни одного платья в гардеробе. – Ясмин развела руками. – Это просто неприлично.

– Я люблю джинсы, – просто ответила Билли, – и я не из тех, кто будет таскать с собой в пустыне черное вечернее платье просто так, на всякий случай. Я никогда не переодеваюсь, даже если иду куда нибудь в гости.

Эти слова еще больше расстроили Ясмин, и Билли решила смириться. По правде говоря, ей нравилось настойчивое, даже слегка деспотичное отношение домоправительницы к соблюдению принятых правил. Билли понимала, что Ясмин очень огорчится, если она будет выглядеть не так, как подобает.

– Ну ладно, – согласилась она, – я надену это сногсшибательное платье, но только для шейха. А обедать с Дэвидом я буду в джинсах, как обычно.

Но все произошло иначе. Едва она приняла ванну и накинула бежевую с черными полосками джелабу, купленную на базаре, как Ясмин вернулась.

– Он уже здесь, – торопливо прошептала она, застегивая Билли пуговицы, как маленькому ребенку, – и очень недоволен, что вы еще не готовы. Торопитесь. – Ясмин подтолкнула Билли к двери.

– Очаровательна! – Голос Карима Бен Ра шида был как тягучий мед, в то время, как его взгляд пронизывал ее насквозь.