– Не беспокойтесь,– заверил Андрей Александрович.– Мы приедем, заберем вашу дочь и уедем.

    – А если она не захочет?

    – Это не имеет значения.

    – Но она – совершеннолетняя и…

    – Я сказал: это не имеет значения.– Андрей Александрович улыбнулся, повернул ключ, и «ауди» мягко тронулась.

    – Это на углу Измайловского и Восьмой Красноармейской,– пояснил Павел Васильевич.– Во дворе.

    – Вы там были?

    – Да,– мрачно сказал Губанок.– Но в квартиру меня не пустили. Там такой…

    – Неважно.– Собеседник усмехнулся, видно, вспомнив что-то.

    Ехали вдоль Обводного в общем потоке. Ехали не очень-то быстро, но Губанку казалось – они летят.

    Поворот, еще один, и Андрей Александрович припарковался у нужной арки.

    – У вас есть оружие? – спросил он.

    Губанок молча протянул ему газовый пистолет.

    – В помещении не годится,– сказал хозяин «ауди» и спрятал пистолет в бардачке.– Пойдемте, Павел Васильевич.

    Захламленный двор-колодец. Пока шли, перед ними, буквально у них под ногами, сдвинулась крышка канализационного люка, вылез работяга в брезентухе, обдал вонью. Губанок отшатнулся, пропуская «канализационного», Андрей Александрович даже шага не сбавил. Сначала. А потом вдруг приостановился, посмотрел работяге вслед и нахмурился…

    – Что-то не так? – озаботился Павел Васильевич, тоже останавливаясь.

    – Ничего. Неважно.

    Грязный подъезд, пропитанный запахом мочи, унылые стены… и новенькие стальные двери в каждой третьей квартире. Но та дверь, которая им была нужна, оказалась обычной.

    – Что от меня требуется? – спросил Губанок.

    – Ничего. Просто войдете со мной… и уйдете. Вы – свидетель.

    – Понял.– Павел Васильевич облизнул пересохшие губы и вынул руки из карманов.

    Его спутник нажал кнопку звонка.

    Им пришлось подождать пару минут, потом дверь открылась. На пороге стоял детина в спортивном костюме с пузырящимися коленями и перхотью на плечах. Детина был на несколько сантиметров выше Губанка и на полголовы выше его спутника.

    Взгляд открывшего дверь безразлично скользнул по Андрею Александровичу, а вот на Губанке остановился.

    – Опять пришел? – скривил губы детина.– Я ж тебе…

    – Проходите, Павел Васильевич,– спутник Губанка пропустил его вперед и сам перешагнул порог.

    В этот момент детина с невнятным мычанием обрушил на Губанка кулак. Павел Васильевич зажмурился…

    Но боли не было. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что детина лежит поперек коридора брюхом кверху и драться уже не расположен.

    – Идите за мной,– скомандовал Андрей Александрович, переступил через лежащую на полу тушу, и Губанок, не без опаски, последовал за ним.

    В большой комнате вповалку лежали человек десять. Мужчины, женщины, двое детей. Губанок даже не сразу узнал собственную дочь, настолько похожими казались лица обитателей квартиры.

    – Алла! – Павел Васильевич бросился к ней… и застыл, буквально замороженный равнодушным взглядом дочери.