– Да, наша семья просто помешана на чёрных орехах, – добавила его жена.

– А велика ли семья?

– Три дочери. Самая младшая сейчас в Новой Шотландии – борется за приз на фестивале шотландских танцев.

– Средняя заканчивает медицинский колледж, – вставил Брюс. – Старшая… – Он вытащил из бумажника и показал фотографию молодой женщины в рыжевато-коричневом рабочем халате, ярко-жёлтой рубашке, шляпе с широкими опущенными полями и высоких сапогах. Она стояла рядом с большим деревом, кора с которого слезла, как кожура с банана, – его повредило молнией. С нескрываемой гордостью Брюс продолжал: – У неё ученая степень по лесоводству. Работает лесным рейнджером штата. Теперь, когда общественность так волнуют проблемы экологии, она далеко пойдёт! – Затем, смутившись, что выказал свои чувства, он пошутил: – Она та, что слева.

Квиллеру подумалось: внутри этого преданного своему делу педиатра сидит лесной дух, пытающийся выбраться наружу!

Кукушка на часах прокуковала час. Обменявшись с хозяевами любезностями, обещаниями и напоминаниями, Квиллер отбыл с томиком «Американский чёрный орех» под мышкой. На какую-то минуту он задумался, не обделила ли его судьба некоторыми благами: отцовство, любящая жена, талантливые отпрыски, забота о грядущих поколениях и пирог с чёрными орехами «без конца».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Хорошие новости! – вот были первые слова, которые услышал Квиллер в четверг утром. Ник Бамба позвонил сообщить, что полиция убралась из хижины номер пять. Там сейчас делают уборку.

– Надеюсь, не слишком старательно, – откликнулся Квиллер. – Коко любит, чтобы в доме остались прежние запахи. Возможно, он отыщет ключ к отгадке преступления, который не заметили детективы. Я не утверждаю, что кошки умнее людей, но некоторые  кошки определённо умнее некоторых  людей – при всем моём почтении к полиции… Когда же нам можно будет туда переехать?

– Дай им ещё часок. Да, тут тебе открытка.

Повесив трубку, Квиллер обратился к кошкам:

– Пакуйте сумки!

Казалось, они понимали, о чём идёт речь. Коко гарцевал по комнате на длинных изящных лапах, Юм-Юм съёжилась в уголке.

Открытка Полли была прислана из  Колониального Уильямсберга . На ней рота английских солдат в красных мундирах маршировала по улице Герцога Глостерского.

Дорогой Квилл!

Дворец губернатора великолепен! Была на чудесном концерте в церкви. С Моной все в порядке. Познакомилась с интересным антикваром из Огайо.

С любовью,

Полли

Квиллер хмыкнул в усы. Знать бы, чем это так «интересен» антиквар. Особенно… особенно из Огайо.

Как только Квиллер начал с аппетитом уплетать французские гренки и пирожки с сосиской, официантка подошла к его столику с мобильником:

– Вам звонят, мистер Квиллер. Побеседуете за столом?

– Нет. Я не одобряю манеру говорить по телефону, орудуя ножом и вилкой. Узнайте имя и номер, и я позвоню после второй чашки кофе.

Оказалось, что его побеспокоил Роджер Мак-Гиллеврэй, звонивший из дома: сегодня был четверг. Роджер работал в газете все уикенды, чтобы высвободить среды и четверги для занятий со своими детьми. И именно в эти два дня в неделю Шарон занималась по договору бухгалтерией мотеля в Мусвилле.

– Роджер! Ты звонил? – осведомился Квиллер, когда приятель подошёл к телефону. – Что случилось?

– Тебе бы не хотелось побывать на репетиции спектакля Исторического клуба? Они будут воссоздавать события тысяча восемьсот шестидесятого года, а меня пригласили в качестве консультанта-историка.