Она кивнула с рассеянным видом и бросила взгляд на свои часы.

– Моя мама всё устроила.

– Дойл закончил печатать фотографии для поездки в Чикаго?

– Не совсем. Он должен встретиться с Буши в фотолаборатории в пять часов, чтобы сопоставить их образцы. А пока что, как вы можете догадаться, он уплыл на каноэ. Я поздно проснулась, и он оставил мне записку.

– Он взял с собой камеру?

Она безрадостно засмеялась:

– Конечно! Просто на случай, если кто-нибудь проплывёт или пролетит мимо. Но он обещал не забираться в лес.

– Хорошо! – без особой убеждённости пробормотал Квиллер. – Не уезжайте, не оставив мне вашего домашнего адреса: я пришлю вам газету с историей о мусоровозе.

Два выстрела нарушили тишину.

– Что это? – встрепенулась Венди.

– Охотятся на кроликов. Некоторые семьи питаются крольчатиной – это единственное, что они могут себе позволить.

Она всё посматривала на часы.

– Который час на ваших? – спросила она наконец.

– Три сорок пять.

– Дойл встречается с Буши в пять часов, а когда он возвращается, поплавав на каноэ, то обязательно принимает душ и переодевается. В записке говорится, что он вернётся в три часа… И я опять начинаю волноваться.

– Венди, нельзя всю жизнь волноваться, – убеждал её Квиллер. – Мы живём в такой век, когда на шоссе то и дело случаются автокатастрофы, а по супермаркетам бродят сумасшедшие с винтовкой… – Он вздрогнул, услышав зловещий вой из хижины номер пять. Все началось ворчанием, а закончилось воплем, от которого стыла в жилах кровь. Это была погребальная песнь Коко, а тот никогда не ошибался. – Простите, – сказал Квиллер. – Коко даёт мне знать, что что-то не в порядке.

Он помчался к хижине и позвонил в гостиницу. Ник обнаружился в подвале.

– Ник ты можешь всё бросить и приехать сюда? Дойл Андерхилл уплыл на каноэ и не вернулся, и у меня есть основания полагать, что он попал в беду. Не могли бы мы с тобой сплавать вверх по ручью?.. Захвати свой сотовый телефон.

Потом он побеспокоил постоялицу хижины номер один:

– Ханна, вы заняты? Дойл уплыл на каноэ и не вернулся, он уже опаздывает на важную встречу. Что-то мне это не нравится. Мы с Ником Бамбой отправляемся вверх по ручью, чтобы что-нибудь разузнать. Вы бы могли подойти к Венди и успокоить её? Она нервничает. Но не подавайте виду, что мы считаем дело серьезным.

Коко был уже в шлейке, готовый отправиться в путь, когда примчался Ник. Квиллер с котом на плече встретил его у лодочного сарая. Они поплыли на алюминиевой гребной лодке. Ник сидел на корме у руля, Квиллер с Коко – на носу. Они двигались вперёд под зеленым сводом из нависших над водой веток. Коко притих. Ни утки, ни выскакивавшие из воды рыбы, ни каркающие вороны его не интересовали.

– Как давно он уплыл? – спросил Ник.

– Сегодня рано утром. Венди ещё спала. Он оставил записку, обещая не выходить на берег и вернуться к трём.

– Как далеко он обычно заплывает?

– Он никогда об этом не упоминал. Достаточно далеко, чтобы сделать снимки дикой природы. Ты думаешь, выходить на берег опасно, Ник?

– Меня ты не заманишь в эти чащи!

– А Дойла они просто завораживали.

– Если мы найдём хоть малейший след, вызовем шерифа, – сказал Ник. – Им понадобится описание пропавшего человека. Что бы ты им сказал?

– Белый мужчина, шесть футов ростом, среднего телосложения, лет тридцати, гладко выбрит, короткие тёмные волосы.