– По-вашему, у кошек есть чувство юмора? - спросила она.

– По-моему, Коко играет со мной в поддавки - дураком меня хочет выставить.

Она играла пятью костяшками, отобранными Коко.

– Он умнее, чем вы думаете. Если вы сложите очки на каждой костяшке, то получите одиннадцать, десять, пять, шесть и семь. Сопоставив их с буквами алфавита, получите «К», «И», «Д», «Е» и «Ж». А если слегка их перетасуете, получите Кейдж .  Это моё второе имя.

Квиллер ощутил, что у него щиплет шею под затылком. «Это, должно быть, чистая случайность», - подумал он. И все же сказал:

– Я хотел бы побольше узнать о науке нумерологии. Не составите ли вы мне компанию во время ланча в отеле как-нибудь на этой неделе?

– С восторгом! - ответила она, и глаза её сверкнули.

Он подумал: «Эта девушка ничем не больна. Все её "болезни" излечат уход из-под материнской опеки и пара рюмок шоколадного ликера».

Уходя, Элизабет заметила над диваном позолоченные кожаные маски.

– Ваши театральные маски изумительны! - сказала она, а потом хихикнула. - Одна похожа на моего брата Уильяма, а другая - на Джека.

После того как фаэтон укатился от «Четырёх очков», Квиллер припомнил эпизод из своих ранних школьных лет. У его учительницы, мисс Хис, была зубастая и двусмысленная улыбка, которая могла означать как хорошие, так и плохие новости. Поскольку дома он, хоть и подневольно, играл в домино, он стал называть её про себя Двойная Шестерка. Класс был рассажен приблизительно по алфавиту, и Джеймсу Квиллеру велели сесть перед толстым малышом по имени Арчи Райкер. В унылые минуты они развлекались, обмениваясь записками на секретном коде. Ничто не поставило бы тут в тупик криптографа и даже мисс Двойную Шестерку, поймай она их; буквы были пронумерованы от 1 до 33. Однажды, когда она повернулась к ним спиной, Квиллер перебросил через плечо комок бумаги: 24-19-15 8-1 8-20-2-11-9 20 4-15-12-20-2-11-9! Арчи расшифровал её: Что за зубки у голубки  - и так рассмеялся, что поперхнулся и был послан в холл выпить воды. Спустя сорок лет он всё ещё трясся от внутреннего смеха, как только видел у кого-нибудь выступающие вперёд зубы.

И теперь, после стольких лет, у Квиллера оказался кот, который интересовался преимущественно двенадцатью очками! Так назывался катер Ника; означало ли это, что Коко хотелось ехать на нём домой? Или двенадцать очков совпадали с буквой «Л»? А если так, что у буквы «Л» общего с чем бы то ни было? У Као Ко Куна имелись малопонятные способы связи. В теперешнем случае никакого сигнала не было.

Утренняя тарелка мясного хлебца так и осталась нетронутой, и решимость Квиллера выиграть битву боролась с его инстинктом гуманиста - и потерпела поражение. Он открыл банку цыплят с косточками. Завтрак же, которым пренебрегли сиамцы, был унесен к помойным бачкам, для бездомных.

Там оказался Ник, работавший у цоколя здания.

– Трухлявость - вот в чём проблема, - объяснил Ник. - Я беру недельку в счёт отпуска и постараюсь своевременно укрепить фундамент… Скажи, Квилл, тебя не беспокоит музыка в «Пяти очках»?

– От неё малость обалдеваешь, но я научился применять ушные затычки против кошачьих драк, рева маяка и упражнений для пальцев.

– Сегодня днём я поговорил с ней насчёт курения, - сказал упорно трудившийся хозяин гостиницы. - Я чинил одну из сеток на её крыльце и увидел полное блюдечко хабариков. Она считает себя привилегированной особой, раз Эксбридж оплачивает ей гостиницу… А как у тебя? Всё в порядке?

– Пока все хорошо. Сегодня вечером я встречаюсь со своим секретным агентом. А сейчас вот иду в центр, чтобы перекусить.