Внезапно в офис ворвалась Кэрол и трагически прошептала:

– Ларри, в отделе драгоценностей приезжие! Пойди выясни, что им нужно.

Ларри опрометью бросился в торговый зал, а Квиллер спросил:

– У вас проблемы этим летом?

– Мы привыкли к незнакомым лицам, – ответила она. – Но есть приезжие и приезжие.

Когда мы с Ларри жили в Нью-Йорке, надеясь поступить на сцену, то некоторое время работали в службе безопасности магазина и много чему научились. В этом году мы определили нашего грузчика из Уайлдкэта, детину шести футов ростом, в охранники, но сегодня, как назло, у него выходной.

– Так он из Каттлбринков? – спросил Квиллер, выказывая осведомленность в местных делах.

– Кажется, они все там Каттлбринки, – ответила Кэрол. – Так ты спрашивал о Ледфилдах. Они ходят в нашу церковь, а двадцать лет назад в воскресной школе действовала специальная программа для подростков. Каждый ребенок брал под опеку одинокую вдову или бездетную пару. Дети посылали им нарисованные поздравительные открытки весь год…

– Отличная идея! – заметил Квиллер. – А программа еще действует?

– Боюсь, что нет, – ответила Кэрол. – Это было детище Агаты Бёрнс, одной из <великих ушедших>. Но наше дитя, наша Диана, выросла, стала врачом, а ее подопечные, Натан и Дорис, наслаждаются роскошью медицинского обслуживания на дому.

– Красивая история, – оценил Квиллер.

Побывав в магазине Кэрол и Ларри, Квиллер написал записку их дочери, поехал в Индейскую Деревню и бросил конверт в почтовый ящик.

Четверг

Дорогая Диана!

У Вас не горели уши сегодня утром? Ваши родители рассказали мне о проекте Агаты Бёрнс и о том, как женщина, которую Вы опекали, стала Вам другом на всю жизнь,

Я вот почему пишу: одна моя знакомая пыталась связаться с Дорис, и ей несколько раз подряд ответили, что та больна. Она беспокоится.

Квилл

Диана позвонила вечером:

– Спасибо, что известили меня, несмотря на занятость. Я проверила сегодня, в каком состоянии Дорис, и нашла, что было бы не лишним проконсультироваться со специалистом-аллергологом в Локмастере. Еще мы обе думаем, что надо провести исследование окружающей среды. Эти старые дома очень сырые. В общем, спасибо за информацию.

Когда Квиллер в одиннадцать часов позвонил Полли, ее просто распирало от новостей:

– Кларисса возвратила Дорис кольцо с бриллиантом, как ты и советовал, а сегодня Дорис прислала его обратно Клариссе с трогательной запиской. Там написано: <Я люблю Вас как дочь, которой у меня никогда не было!> Кларисса положила кольцо в банковский сейф, но прежде оценила его у ювелира в Локмастере.

– Она сказала, сколько оно стоит?

– Нет. И я не спрашивала, дорогой, – лукаво ответила Полли.

– Я восхищён твоей выдержкой, – ответил он с не меньшим лукавством.

Насладившись подтруниванием, они перешли К обычному обмену новостями.

– Уэзерби устраивает вечеринку с пиццей в честь подруги Клариссы, – сообщила Полли.

– Меня это не удивляет, – усмехнулся Квиллер.

– Ты пойдёшь на кошачий аукцион, Квилл?

– Пожалуй, я мог бы пропустить его, хотя мне очень интересно, как Фокси Фред справится с котятами.

– Пегги говорит, аукцион будут снимать.

– Отлично! Запиши за мной кассету.

– Ну что ж, А bientфt, дорогой.

– А bientфt!

Не успел он крикнуть кошкам: <Ужинать!>, как снова раздался звонок.