– Да, мама! – крикнули мальчишки, убегая.

 Она повернулась к Энтони с грустной улыбкой.

 – Извини, что у нас такой беспорядок. Впрочем, в нашем доме всегда так и…

 – Нет–нет, все замечательно. Наверное, нужно было заранее предупредить тебя, что я приеду.

 – Да, нужно было, – кивнула Джейн. – Я бы устроила настоящий пир.

 – Но я не хотел, чтобы ты из–за меня беспокоилась. Особенно учитывая обстоятельства…

 Она нахмурилась и пробормотала:

 – Обстоятельства, да?.. Что ж, пойдем в комнату, и все мне расскажешь.

 Они прошли в гостиную, и Джейн, усевшись на диван, сказала:

 – Садись, расскажи мне, что привело тебя в Телфорд после стольких лет.

 Энтони сел рядом с кузиной и, смущенно откашлявшись, проговорил:

 – Во–первых, мне нужно перед тобой извиниться. Я уже давно должен был приехать, но…

 – Не беспокойся, все в порядке, – перебила Джейн с ласковой улыбкой. – Я понимаю, почему ты не хотел приезжать.

 В ее голосе было столько сочувствия, что Энтони сразу же понял, что прощен. А ведь он, наверное, не заслужил прощения…

 – О Боже, Джейн, я так сожалею, что не отвечал на твои письма и не пытался увидеться с тобой…

 – Успокойся, – снова перебила она, – я понимаю, ты хотел забыть о прошлом, и тебя нельзя винить за это. – Она подтолкнула его плечом. – Я ужасно рада, что сейчас ты наконец–то здесь, что все–таки решился приехать.

 – Ты, Джейн, как всегда, само великодушие. – Энтони машинально помассировал шрам на запястье.

 Кузина вдруг схватила его за руку.

 – Энтони, позволь посмотреть. – Она осмотрела его запястье и вздохнула.

 – Все не так уж плохо, правда? – Он попытался улыбнуться. – Шрам едва заметен.

 Джейн прикусила губу.

 – Мне очень жаль, Энтони, что так случилось…

 – Тебе не о чем сожалеть. Ты всегда была ко мне добра. Не думай, что я не видел, как часто ты спасала меня, отвлекая на себя тетин гнев. Я всегда был благодарен тебе, хотя и не мог этого сказать.

 – А я благодарна тебе, Энтони. – Она подняла на него глаза. – Благодарна из–за того случая с перочинным ножом.

 – Но почему?.. – Он посмотрел на нее с удивлением.

 – Потому что после этого мама перестала привязывать

 – по ночам и меня.

 Энтони похолодел.

 – Ты хочешь сказать… Неужели и тебя?

 – Ты действительно думал, что был единственным?! – воскликнула Джейн. – Хотя, конечно же, ты так думал. Я всегда сожалела, что мы не можем поговорить об этом, потому что мама никогда не позволяла нам оставаться наедине. Правда, я не думаю, что мы стали бы говорить о таких вещах, потому что… – Она внезапно умолкла и густо покраснела.

 Энтони же в изумлении смотрел на кузину. Выходит, тетя Юнис привязывала Джейн, милую и добрую Джейн… И, следовательно, дело было вовсе не в его поведении – просто такой уж человек его тетушка.

 – А я–то думал, что она привязывала меня из–за того, что я был таким безнравственным, – пробормотал Энтони.

 – Ты и был безнравственным. – Губы кузины тронула улыбка. – Но держу пари, ты был не более безнравственным, чем мои мальчишки. К счастью, мы с их отцом считаем, что безнравственность лучше лечится домашней работой и хорошей учебой, а не холодными ваннами и нравоучениями.