— Послезавтра в полночь.

— Где ты хочешь, Сосо?

— Сделай, как в прошлый раз.

— Я привезу их, Сосо.

— У меня всё…

Время от времени тот устраивал ему такие свидания здесь же, у него за стеной, в просмотровом кинозале. Под покровом ночи арестованных скрытно доставляли сюда, где они, в полной уверенности, что находятся в очередном отделе Лубянки, оставались наедине друг с другом.

Он наблюдал за ними сквозь проекционное окошко, мстительно упиваясь своей недосягаемостью и душевной агонией поверженного врага. В последний раз привозили в этот зал Власова со штабом. Сцена состоялась столь тягостная, что даже его, привыкшего, казалось бы, ко всему, при одном воспоминании о ней, невольно мутило. Правда, в отличие от казачьей головки, с этими, согласно указанию сверху, следствие не стеснялось: к ним применялся весь арсенал физической обработки.

Обоих атаманов должны были доставить сегодня. В ожидании урочного часа он придвинул к себе папку текущих бумаг, открыл ее и углубился в чтение. С самого верху лежал проект приговора захваченному в Маньчжурии японскому командному составу, представленный военной прокуратурой. Мелькали диковинные имена, труднопроизносимые названия, иероглифы подписей. Взгляд его скользнул мимо всей этой пестроты, прямо к итоговой рекомендации. Прокурорская братия, по обыкновению страхуя себя от любых случайностей, без разбору предлагала высшую меру социальной защиты, оставляя вариации его капризам и великодушию. Выучились, сукины дети!

По близкой ассоциации в памяти всплыла его апрельская встреча с рыбниками, где он выделил, взяв себе на заметку, подбористого парня, косая сажень в плечах, преданный свет в васильковых глазах, и ему сразу вспомнилось, что давно собирался запросить подробный обзор по этому району вообще.

Он нажал кнопку вызова и, глядя в стол перед собой, привычно уверенный в том, что помощник уже стоит на пороге в подобострастном ожидании приказа, произнес:

— Срочно закажи мне толковую справку по Сахалину и Курилам, попроще и покороче, без болтовни, прочту на ночь. — Затем, всё также глядя в стол, протянул тому прочитанный только что проект приговора. — Верни по месту, японцы, говорят, давно Сибирью интересуются, дадим им возможность изучить положение на месте, в тайге. Всё.

И снова принялся за бумаги.

3

Ровно без двух минут двенадцать тоненько, даже нежно проворковала вертушка:

— Готово, Сосо, — коротко сообщил Берия, — когда прикажешь начать?

— Иду.

Он неспешно поднялся, прошел через боковой выход в наглухо замкнутый с обеих сторон коридор и, дойдя до самого упора, толкнул впереди себя маленькую дверцу в стене. Здесь в затемненной коробке проекционной будки его уже ждал Берия:

— Можно начинать, Сосо?

— Вали.

Сначала в зал впустили Шкуро. Маленький, почти тщедушный, в полураспоротом чуть не по всем швам мундире, тот, недоуменно озираясь, лихорадочно закружился по проходу между столиками, то и дело упрямо потряхивая молодившим его льняным, с проседью чубчиком. Было в нем что-то вызывающе мальчишеское, отчего с первого взгляда трудно было определить, сколько же ему на самом деле лет.

— Петр Николаич, голубчик, — бросился тот вдоль прохода навстречу вдруг возникшему в глубине зала Краснову, — как я рад вас видеть! — Он порывисто приник к старику, кудлатая голова его пришлась тому по грудь. Как вы? — Тут же отстранившись, он продолжал бережно держать Краснова за руки. — Как вы себя чувствуете? — Забрасывая того вопросами, Шкуро с тревожной заботливостью вглядывался в него, будто искал в нем подтверждения каким-то своим тайным догадкам.