«Ясно, – передернул плечами Каллум, и Париса снова тихонечко посмеялась. – Значит, от меня тебе нужно, чтобы я убедил всех проголосовать за Нотазая?»

Париса неопределенно хмыкнула, и Каллум ощутил вкус разочарования, когда она ответила: «Если хочешь. Вряд ли тебе придется это делать, но так хотя бы встреча скорее закончится».

Когда они вошли в конференц-зал, он решил, будто знает, для чего Париса привела его сюда. Но теперь, поразмыслив, понял, что ошибался. «И все это – лишь бы не потеть?»

Молчание.

Каллум надавил: «Как Нотазай убедил тебя?»

Париса обернулась: «С чего ты взял, что он с этим как-то связан?»

Каллум еще раз оглядел комнату, пытаясь понять, не упустил ли чего. Нет, пусто. Он не догадывался, к какому оружию прибегнет Париса и для чего оно ей вообще понадобится. «Ты могла бы запросто назначить себя. При желании захватила бы совет».

«Каллум, – устало подумала она. – Какой была твоя первая мысль, когда ты узнал, что Атлас Блэйкли мертв?»

Он уже открыл было рот, собираясь ответить, но его перебил звук жиденьких аплодисментов.

– … большинство за, – подтвердил канадец, поднимаясь и протягивая руку Нотазаю. – Поздравляю, Эдвин.

«Эдвин?» – скривился Каллум, однако Париса не слушала.

– Спасибо, – бросила она через плечо Шэрон, о которой Каллум в очередной раз успел забыть, потом встала на ноги и жестом позвала его за собой.

«Погоди, куда мы идем?»

Когда Париса открыла дверь конференц-зала, никто даже не обернулся в ее сторону. Она шла куда быстрее, чем ожидал Каллум, словно торопилась на срочную встречу.

– Париса, погоди… – на бегу позвал он. – Зачем я тут на самом деле? Я ведь не нужен был тебе на встрече. – Там любой без него мог совершить некую адскую глупость, но разве его мнение спрашивали?

Париса открыла очередную дверь без таблички, и Каллум в недоумении вошел следом. Ее шаги громкой и звенящей дробью отдавались в ушах.

Нет, постойте, это не ее поступь он чувствовал, а…

– Париса. Куда мы идем?

Стучали не каблуки, а ее сердце. Каллум слышал грохот ее пульса.

Париса нажала кнопку вызова лифта.

– Мы возвращаемся.

– Возвращаемся? – Вернуться они могли только в одно место, хотя он и не представлял, какой в этом смысл. Париса хотела выйти, как и он. – Зачем?

Париса сунула ему что-то в руку и зажмурилась, сомкнув его пальцы в кулак.

– Париса, какого…

– Как будем там, я все тебе скажу, – пообещала она.

Открылись двери лифта, и Париса отпустила руку Каллума… в которой он сжимал пистолет.

Тристан

Это немного напоминало медленное погружение в зыбучий песок. Понимание пришло как вспышка молнии, а осознание поразило как оглушительное откровение, подобное хлопку грома, но эффект проявился не сразу, не моментально. Постепенно – так вода утекает в слив ванны.

То есть у Тристана было несколько секунд на то, чтобы осознать происходящее. Эксперимент явно пошел не так. Тристан увидел их, другие миры, и они не походили на двери, на частицы. Они походили на время, вытянутое в бесконечном скругленном пространстве, на кривое зеркало, в котором он разглядел собственное потешное отражение. Как если бы он зевал, вывернувшись наизнанку, а потом возвращался в другую форму, растопленным маслом перетекая из одного мира в другой.

«Постойте, – подумал Тристан, ощутив это, почувствовав, как последние капли не ушли в сток. Его будто обломали в последний миг перед чихом или оргазмом. – Постойте, я же почти достал, я почти дошел!»

Есть! Они доказали! Другие миры, живущие на загривке этого, зарытые в борозды у него на хребте! Наверное, в одном из них Тристан женился на Иден, а в другом его мама жива, а где-то отец все же убил его на берегу Темзы – упс! – зато никому больше не придется сюсюкаться с его проблемами с папочкой.