-  По чему я шляюсь? - не понял он.

    -  По женщинам ходишь, развратничаешь, когда враг стоит у самых ворот.

    Конечно, подобные разговоры не стоили выеденного яйца, этому человеку было просто не дано таланта управлять чем-либо. При неоспоримых достоинствах, которыми обладал Федор, в его характере не было заложено природой ни жестокости, ни властолюбия, ни даже простого честолюбия, короче говоря, никаких выдающихся пороков, которыми должен обладать ответственный правитель. Мне нравится, как по этому поводу сказано в прекрасном стихотворении Давида Самойлова о встрече Пушкина с Пестелем:

    -  Но, не борясь, мы потакаем злу, -

    Заметил Пестель, - бережем тиранство

    -  Ах, русское тиранство - дилетантство,

    Я бы учил тиранов мастерству, -

    Ответил Пушкин.

    «Что за резвый ум, -

    Подумал Пестель, - столько наблюдений

    И мало основательных идей»

    -  Но тупость рабства сокрушает гений!

    -  В политике, кто гений - тот злодей, -

    Ответил Пушкин.

    -  Но я тебя очень прошу, пошли вместе. Как же я один?

    -  Прости, государь, - ответил я, - возьми с собой того же Языкова или, еще проще, прикажи доставить девушек к тебе во дворец и делай с ними все, что угодно. Думаю, они не откажутся.

    -  Да ты что! - испугался он. - А как такой срам дойдет до матушки, что она скажет?! Вчера, когда ты мне сказал о Шуйском, знаешь, как я испугался! Если бы он донес матушке, даже не знаю, что бы мне тогда осталось делать. Сам знаешь, она человек верующий, старой закалки, современную молодежь совсем не понимает.

    -  Значит, веди себя так, чтобы матери не было за тебя стыдно, - нашел я самое правильное в такой ситуации решение. - А если тебе так понравилось быть с женщинами, то возьми и женись.

    -  Ну да, пока я женюсь, меня уже свергнут. Ты же сам говорил, что скоро… Да и как сразу на двух женишься, а они мне обе нравятся! Я не знаю, какую выбрать.

    После сегодняшней ночи мне только и было дела, что разбираться в чувственных пристрастиях малолетнего эротомана.

    -  Ты ведь любишь читать Петрарку? - спросил я.

    -  Да, очень, - с нежной улыбкой ответил он.

    -  А он свою Лауру любил не плотской любовью, а платонически, и не занимался с ней черт-те чем, да еще в компании с подругой. Вот и ты, если не хочешь спасать свою семью и престол от Самозванца, осмысляй сущность любви и читай сонеты.

    -  Я не знал, что ты такой жестокий, - уныло протянул Федор. - Неужели тебе трудно…

    -  Извини, но мне сейчас не до твоих девушек, меня сегодня чуть не убили, - серьезно сказал я. - Ты это понимаешь? Если не удастся найти второго убийцу, то он найдет меня сам, и я не уверен, что останусь в живых.

    -  Это что, так срочно? Может быть, он сегодня на тебя и не нападет. Завтра или как-нибудь в другой раз его поищешь. А сегодня давай еще туда сходим, ну, пожалуйста, в последний раз!

    Честно скажу, от такого примитивного эгоизма у меня глаза полезли на лоб. Я даже не понял, чего в царе больше, пороков воспитания или собственного эгоцентризма.