-  Хорошо, я тебе скажу, кто я, и что знаю, но поверить тебе в это будет очень трудно.

    Ксения слушала напряженно. От волнения она побледнела и так сжала руки, что костяшки пальцев побелели.

    -  Попробуй, - тихо, чтобы не услышали в соседней комнате, сказала она. - Я постараюсь поверить.

    -  Ты права, я не тот, за кого себя выдаю. Я человек не вашего времени. Я родился, вернее, мне еще только предстоит появиться на свет через несколько столетий. Между твоим и моим рождением примерно столько же времени, как между тобой и Ярославом Мудрым.

    -  Мне что-то такое и привиделось сегодня ночью, - прошептала она. - Вещий сон. И зачем ты пришел к нам?

    Удивительно, но она мне сразу же поверила, может быть так, как дети верят в сказку.

    -  У вас скоро начинается смутное время, и я буду, как смогу, помогать спастись людям.

    -  Поэтому ты говорил о предательстве Басманого? Он нас предаст?

    -  Уже предал. Скоро они с Лжедмитрием и всеми войсками будут под Москвой. Твоему отцу не повезло, он царствовал в самое неудачное для Руси время, его ненавидит весь народ. Темные люди считают, что это он виноват в том, что на земле похолодало, и несколько лет были неурожаи и голод.

    -  Мой отец был только царем, а не Богом!

    -  Я знаю. Твой брат очень молод, - продолжил я, - и ему не удержать власть. Тем более, что появился человек, который сумеет убедить людей, что он спасшийся сын Ивана Грозного, как говорят, убитого по приказу твоего отца.

    -  Ты тоже считаешь, что царевича Дмитрия убил мой отец?

    -  Этого никто никогда не узнает.

    -  Отец невиновен. И Лжедмитрия легко разоблачить!

    -  Нет, он очень неглупый человек и хорошо подготовился к обману. Некоторые даже считают, что он сам верит в то, что он сын царя Ивана. Даже Мария Федоровна Нагая признает в нем своего сына.

    Кения посмотрела на меня страдальческим взглядом загнанного животного, спросила:

    -  Он станет царем?

    -  Да, но через год убьют и его.

    -  Кто? Народ?

    -  Нет, народу он будет нравиться, его убьют бояре.

    -  Что будет с нами?

    -  Твой брат погибнет, а тебя, - я помялся, потом все-таки решил говорить до конца, - тебя Лжедмитрий сначала сделает своей наложницей, потом по настоянию его жены тебя постригут в монахини. Когда Лжедмитрий погибнет, ты вернешься в Москву, но останешься монахиней.

    -  Что будет с матушкой?

    -  Сожалею, но ее убьют вместе с твоим братом.

    Ксения сидела на лавке, сгорбившись, опустив плечи. Кажется, она поверила всему, что я сказал. Я осторожно взял ее руку. Рука оказалась ледяной, несмотря на то, что в светлице было тепло.

    -  Что же нам делать? - спросила она одними губами, быстро взглянув на меня потемневшими, остановившимися глазами.

    -  Не знаю, - ответил я. - Я в вашем времени совсем недавно и еще не разбираюсь, что у вас тут происходит. Наши книги, в которых описано ваше царство, очень неточные. Вы живете в очень давнее от нас время, и в рассказах о ваших событиях слишком много различий. Не хочу тебя обманывать, я сам знаю совсем немного. У твоего отца было слишком много врагов, к тому же в Москве могучее боярство, и все зависит от него. О том, что у вас тут происходит, ты знаешь больше и лучше, чем я.