-  А ты еще будешь у царя? - осторожно спросил Блудов.

    -  Буду, - ответил я, - завтра.

    -  Узнай там, как и что, - просительно проговорил он, - кто из больших бояр руку Федора держит. Мне по болезни пока самому не встать, а люди всяко болтают, не знаешь, кому верить.

    -  Постараюсь, - пообещал я и, чтобы прекратить бесполезный разговор, пожелал. - Выздоравливайте.

    -  Завтра с утра придет поп Сильвестр, молебен отслужит, осенит животворящим крестом, может, и встану.

    -  Ну, тогда флаг тебе, боярин, в руки, - пожелал я, направляясь к выходу.

    В нашей светелке меня с нетерпением ждали соратники. Отец Алексий - похвастаться новой рясой, Ваня Кнут - рассказать о впечатлениях о великом городе.

    -  Завтра паду в ноги патриарху, буду молить о введении в сан, - сказал поп, когда мои показные восторги по поводу его нового одеянии пошли на убыль. - Негоже попу быть без рукоположения.

    Я в тонкостях посвящения не разбирался, просто пожелал ему успеха и отпросился отдыхать. День был тяжелый, впечатлений было столько, что без нормального сна со всеми ими было не разобраться.

    -  Ладно, ложись, коли устал, - разрешил отец Алексий, - только потом не жалуйся, что я тебе не налил!

    -  Хорошо, не буду, - пообещал я, задувая лучину.

    Однако поспать мне так и не удалось. Не прошло и часа, как во дворе собаки подняли лай, в доме начался шум, и нам в светелку вломились два стрельца с приказом немедленно прибыть во дворец.

    Стрельцы были верхами, с оседланной лошадью для меня. Пришлось, даже не сполоснув лица, спешно одеваться и ехать в Кремль. В Москве, как обычно, полыхало сразу несколько пожаров, но небольших, локальных. Улицы были пусты, и мы, скоро проскакав под аркой Боровицкой башни, оказались внутри крепости.

    В царском дворце меня без задержки отвели на половину Федора Борисовича. В светлице, ярко освещенной сразу десятком свечей, сидели все трое Годуновых. Марья Григорьевна тихо плакала, вытирая глаза полотенцем, Ксения сидела на скамье, безучастно глядя в темное окно, юный царь быстро ходил туда-сюда по комнате.

    -  Добрый вечер, - поздоровался я, останавливаясь в дверях.

    Федор мельком взглянул на меня, кивнул и продолжил метаться по комнате. Ксения позвала:

    -  Входи, садись.

    Я прошел, сел подле царицы. Догадаться, что здесь проходит семейный совет, было несложно. Видимо, Ксения все рассказала родным, и те, не утерпев до утра, решили учинить мне допрос. Несколько минут все молчали, потом царь остановился посередине светлицы, повернулся ко мне:

    -  Ксения сказала, что ты человек из будущего, это правда?

    -  Правда, - подтвердил я.

    -  И все остальное тоже правда? - задал он следующий вопрос, видимо, намеренно ничего не называя своими именами.

    -  Да, и это тоже правда.

    -  Когда? - опять спросил он, не уточняя, что именно.

    -  В начале июня, точного числа не помню, кажется, до десятого.

    -  И ничего нельзя сделать, все уже свершилось? Свершится? - поправился он.

    -  Этого я не знаю. Я уже говорил Ксении, что о вашем времени известно мало, я рассказал то, о чем читал. Если что-то сейчас удастся изменить, то, наверное, изменится и будущее, Но об этом я смогу узнать только когда вернусь домой, если, конечно, мне удастся вернуться.