– Как вы с графиней провели утро?

– Спасибо, замечательно! Мы составляли маршрут путешествия по Италии. Нет слов, насколько это увлекательно! Так здорово иногда помечтать и… – Она запнулась. – Знаешь, это отвлекает от мыслей.

– Каких мыслей, Белль? – участливо спросил Анри.

– О моей… жизни… сейчас…

Она пожалела об этих словах, вылетевших некстати и повернувших разговор в печальное русло. Все из за музыкальных шкатулок – они напомнили ей об отце. Ей просто невыносимо захотелось рассказать кому – нибудь о своих чувствах, излить душу.

– Все дело в моем отце… Уже долгое время мы не видимся, а раньше я была с ним рядом каждый день. Ах, Анри, я так по нему скучаю!

Она порывисто вздохнула и умолкла – в горле стоял комок слез. Анри накрыл ладонью ее дрожащие пальцы.

– Не надо оправдываться, я все понимаю, – сказал он. – Знаю, тебе пришлось нелегко.

Белль кивнула. Она была благодарна ему, что он выслушал, но еще более благодарна, что он продолжил разговор вместо нее.

– Должен признаться, я приехал в поместье не только для того, чтобы навестить графиню. Я надеялся увидеть здесь тебя.

Он сделал паузу, но девушка молчала.

– Белль, я скучал по тебе. Не каждый день встретишь человека, читающего наизусть «Гамлета».

– Сильно сомневаюсь, – ответила Белль, снова взяв себя в руки. – Анри, ты герцог. Живешь в Париже. Держу пари, у тебя уйма друзей, и наверняка все ужасно умные и занятные.

Анри посмотрел вдаль.

– Да, верно, – вздохнул он. – В этом – то и проблема. Вся моя жизнь – сплошные танцы и званые вечера, охота, лошади, собаки…

– Действительно ужасно! – съязвила Белль. – Как только ты все это терпишь, бедняжка?

Анри залился краской и сконфуженно улыбнулся:

– Считаешь меня напыщенным павлином? Какой глупец будет жаловаться на балы? Просто иногда… – Анри умолк, и его улыбка потухла.

– Что?

Он посмотрел в глаза Белль.

– Иногда хочется не думать о том, что говоришь. Не подбирать слова, не казаться умным. Просто быть самим собой и беседовать с другом о том, что действительно интересно. О Шекспире, об учебе. Или о том, что действительно беспокоит, например, о будущем моего поместья.

Взгляд его серых глаз был глубоким и теплым, и Белль показалось, что он заглянул ей прямо в сердце. Словно самый близкий друг.

– Или об отце, которого ты никогда не увидишь, – подхватила она, выдержав этот взгляд. – Потому что ты живешь в заколдованном замке, где все время идет снег. Со странным зверем, понять которого так трудно. И разговариваешь с чашками. И где под стеклянным колпаком медленно умирает роза.

Анри кивнул.

– Да, можно поговорить и об этом. У меня тоже с ними большие проблемы, с чашками.

Белль покосилась на него:

– Анри, я серьезно.

– И я! В моем заколдованном замке абсолютно те же проблемы, только еще хуже. Видишь ли, мой ночной горшок болтает без умолку. Всю ночь. И танцует, даже когда я пытаюсь им воспользоваться. Крайне неудобно, уверяю тебя!

Белль не выдержала и расхохоталась.

– Да что с тобой говорить! Ты просто невыносим!

– Согласен, я такой, – усмехнулся Анри. – Но мне удалось тебя рассмешить. Трудности наполовину повержены, если ты научился смеяться над ними. Мгновение назад ты была такой грустной, я просто не мог на это спокойно смотреть. А теперь ты снова улыбаешься!

Белль благодарно посмотрела на него. Какое счастье, что нашелся человек, способный разделить ее чувства и поделиться своими! В отличие от Чудовища, который отвергал даже мысль об этом.