«Как же быстро всё может измениться…»

Наконец, Омега насытилась, и Альфа пролаяла:

– Микки!

Пёс вышел вперёд с поджатым хвостом. А Гроза с горечью подумала: «Даже Микки ест раньше меня. Понятно, кого больше всех винит Альфа».

Когда подошла её очередь, собака достала из кучи кроличью лапку, угрюмо возвратилась на своё место и начала равнодушно обгладывать её. Она ещё продолжала есть, когда Альфа сурово прорычала.

– Собаки! Я хочу услышать ваши отчёты. Что обнаружили поисковые отряды?

– Не так много, – устало отозвалась Луна. – Мы видели кровь на тропе и в кустах. Но это была кровь Ветерок, – кивнула Луна на коричневую собачку, которая всё ещё выглядела измождённой и напуганной. – На тропе также были следы волочения, но никаких незнакомых запахов мы не учуяли.

– Также было и на нашем участке, – добавила Кусака. – Мы видели след волочимого тела, но ничего не унюхали. Плохая собака очень хитра.

– А мы и не видели ничего, – извиняющимся тоном сказала Колючка. – Впрочем, мы и не были там, где всё случилось. Мы обследовали все места, по которым злодейка могла подкрасться к лагерю, но ничего не нашли. Ни одного отпечатка лапы.

– Кто бы ни была эта плохая собака, но она невероятно умна, – тихо заметила Солнышко.

– Да, – согласилась Альфа. – Ты больше ничего не припомнила, Ветерок? Ничего, что могло бы нам помочь в поисках?

– Простите меня, – пролепетала собачка, понурив голову и хвост. Её ссадины перестали кровоточить, но всё ещё выглядели прескверно. – Я была так ошарашена. И напугана. И там было так темно…

– Ничего страшного, – процедила Альфа сквозь стиснутые зубы. – Не переживай, Ветерок. Это не твоя вина, – на этих словах собака-бегунья повернула голову и посмотрела на Грозу и Микки.

«Можно подумать, это наша вина!» – засвербела в глотке Грозы колючая ярость.

– Гроза, Микки! – голос Альфы прозвучал невероятно грубо. – Сегодня ночью вы будете нести Высокую Стражу.

– Хорошо, Альфа, – в смиренном поклоне согнулся Микки, и его хвост застрял у пса между ног.

«Наверное, так и стоит себя вести. Это лучше, чем держаться вызывающе», – подумала Гроза. Но ничего с собой поделать не смогла.

– И не только сегодня ночью, – подчеркнула Альфа. – Вы будете нести Высокую Стражу, пока Собака-Солнце и Собака-Луна трижды не обегут небо. Спать вы можете по очереди, во время бессолнечницы.

Подрагивая от несправедливости, Гроза встала на лапы, но так и не пролаяла ни слова. Она бы не смогла ничего сказать, даже если бы Альфа ей разрешила говорить. А собака-бегунья продолжила:

– Вы бы дежурили на Скале гораздо дольше, если бы Стая не нуждалась в ваших охотничьих навыках. И не думайте, что всё станет по-прежнему, когда вы вернётесь из дозора. Вы всё равно останетесь в немилости. И будете считаться плохими собаками до тех пор, пока снова не докажете всем, что достойны звания стайных собак.

Глядя на Грозу и Микки, Стая даже не пошевелилась. Одна Кусака вскочила на лапы:

– Альфа!

– Что тебе? – не посмотрев на неё, буркнула собака-бегунья.

Гроза увидела, как задрожал хвост Кусаки, и поняла, что та хотела сказать. «У меня нет ни сил, ни желания рычать на неё сейчас…»

– Там ведь был убит Бруно! Нельзя оставлять там Микки на целых три дня… вместе с Грозой!

– Тихо! – оборвал её Бета, вставая.