– Понятия не имею, – облизала челюсти Гроза. – Может, хотят раздобыть еду?

– Там? Сомневаюсь…

Сказать по правде, Грозе тоже в это мало верилось.

– Может быть, Альфа послала их на разведку?

– Вряд ли, – нахмурился Микки. – Альфа всегда повторяет, чтобы мы держались от Длиннолапых как можно дальше. Не думаю, чтобы она поручила такое опасное задание Колючке и Жуку. Они же совершенно не знают Длиннолапых. И не имеют никакого представления об образе их жизни.

Гроза развернулась, села и почесала за ухом.

– Если они пошли туда самовольно и Альфа об этом узнает, она окончательно остервенеет.

Микки бросил на Грозу полуизумлённый взгляд:

– Ну… начнём с того, что это мы ей испортили настроение. И, по-моему, следует рассказать Альфе об их «прогулке». Скорее всего, она ещё будет так зла на нас, что к выходке Колючки и Жука отнесётся терпимей.

Гроза помотала головой:

– Или тоже назначит им какое-нибудь наказание. Достаточно того, что мы тут с тобой пролёживаем бока.

Сказать так Грозу побудило одно соображение: она ведь нарушила законы Стаи из самого доброго побуждения. И, как бы она ни сожалела об обмане, она нисколько не раскаивалась в том, что отпустила Дымку, не причинив ей вреда. Что если у Колючки с Жуком тоже есть своя причина? Как они отнесутся к собаке, которая на них донесла?

Колючка и Жук любили Грозу и верили, что она невиновна Замыслить плохое они не могли. Но если их поймают и накажут по её милости, простят ли они ей это?

Насупив брови, Микки погрузился в глубокие размышления.

– Ладно, – наконец решился он. – Давай не будем сообщать об этом Альфе прямо сейчас. Но утром надо поставить в известность Луну. Она должна знать о похождениях своих детей.

Гроза прищурилась и снова посмотрела вниз, на поселение Длиннолапых. Воздух стал уже таким тёмным, что она с трудом разглядела двух молодых собак. Они осторожно переползали из тени в тень, принюхиваясь к спящим клеткам-гремелкам и привставая на задние лапы, чтобы получше обозреть зону за новыми стенами. Вот Колючка кивком головы подала сигнал Жуку, и брат с сестрой скрылись за их углом.

– Я знаю, каково это – находиться под прицелом десятков глаз и выслушивать порицания за твои ошибки, – сказала Гроза Микки. – Колючка и Жук – взрослые собаки, со своим статусом в Стае. И мне кажется, что ни Альфе, ни их Собаке-Матери не нужно вообще ничего говорить. Разболтать всё Луне, может быть, даже хуже, чем доложить Альфе. Жук и Колючка явно ничего не замышляют против Стаи. Они просто не способны на такое!

– Уж и не знаю, как нам быть, Гроза, – вздохнул Микки. – Мы ведь здесь для того, чтобы высматривать любую необычную активность. А вылазка Колючки и Жука как раз очень странная. И идея утаить её от Альфы… особенно в такой момент…

– Микки, послушай, – перебила его Гроза, вспомнив, что ей говорила сама Альфа раньше, при более доверительном общении. – Колючка и Жук до сих пор не могут смириться с гибелью своего Пса-Отца. И они одержимы Длиннолапыми. Может быть, попытка собак проникнуть в их поселение обусловлена только одним желанием – узнать о них побольше. Это желание вполне естественно, ты не находишь?

– Возможно, всё так, – взгляд Микки смягчился и потеплел. – Мы все скучаем по Пороху. Могу себе представить, насколько тяжело Колючке и Жуку. Ладно, Гроза. Я ничего не скажу Альфе. И Луне тоже.

– Спасибо, Микки. Я действительно думаю, что так будет разумнее всего.

– Но, – серьёзно добавил пастуший пёс. – Я сам завтра поговорю с Колючкой и Жуком.