И с этими словами охотница демонстративно отвернулась. Претензии Колючки ужасно утомили её. Игнорировать нытьё получалось трудно, но стоило постараться.

Увы, для того чтобы отвлечься мыслями, Гроза выбрала неправильное направление. Далеко внизу, на строительной площадке Длиннолапых, кипела лихорадочная деятельность. Ограда с одного боку была открыта, и на площадку потоком тянулись маленькие клетки-гремелки. Гораздо более крупные и шумные, жёлтые клетки-гремелки пахали и бороздили землю внутри. Длиннолапые походили на рой насекомых. Их тела покрывали жёлтые шкуры, а на головах были какие-то колпаки ещё более яркого жёлтого цвета Всё это напомнило Грозе непрерывную активность пчёл в улье. И даже с такого расстояния собака могла расслышать осознанный, деловитый лай предприимчивых Длиннолапых.

«Эти существа точно знают, что хотят и что они делают, – подумала Гроза. – Хотела бы и я так. Для нашей Стаи и её будущего жизненно важно узнать, что они замышляют и на что способны».

Почему Счастливчик перестал её слушать? Не сводя глаз с лагеря Длиннолапых, Гроза улеглась, положила на лапы морду и глубоко вздохнула «Он всегда прислушивался ко мне. Всегда доверял моему чутью. И верил мне! И всё это вмиг куда-то подевалось! Почему? Что случилось?»

Гроза игнорировала бормотание Колючки до тех пор, пока оно не стало таким же невразумительным, как и отдалённый лай Длиннолапых. Это было бесконечное скуление, в котором постоянно повторялись одни и те же слова и фразы: «мы с Жуком», «Пёс-Отец», «Длиннолапые», «мщение» и «несправедливость».

– Как ты могла помочь кому-либо из собак? – высокий и негодующий голос Колючки начал расцарапывать Грозе черепушку. – Ты что, специально так говорила, чтобы нас запугать?

Гроза не поняла, что произошло. Словно последняя тонкая верёвочка, удерживавшая её бешенство на привязи, вдруг лопнула.

Вскочив на все четыре лапы, собака ожесточённо залаяла в морду Колючке:

– Что-что? Как я могла помочь? Что ты подразумеваешь под этими словами? Что я посмела беспокоиться о Стае? Пыталась обезопасить собак? По-твоему, я хотела вас запугать? Что ты мелешь, Колючка? Ну-ка, скажи мне: когда в последний раз я причинила вред кому-либо из собак в нашей Стае? Отвечай! Когда я навредила хоть одной собаке?

Колючка не отвечала. Сквозь красную пелену своей ярости Гроза заметила, что молодую собаку заколотила дрожь. Её округлившиеся глаза, прикованные к Грозе, налились ужасом. Она лежала, распластавшись и вжимаясь в землю, а Гроза стояла над ней, растопырив передние лапы над её головой. На оцепеневшую от страха морду Колючки что-то капнуло. Гроза осознала: это была слюна с её клацающих челюстей.

«О, Небесные псы! Что я делаю?»

Моргнув, Гроза попятилась назад. Но расправить свою искажённую морду собаке не удалось. Её глаза неотрывно наблюдали за Колючкой. Не переставая дрожать, молодая собака подползла к ней чуть ближе и перекатилась на спину, обнажив брюхо. Из её пасти свесился на бок язык, белки вокруг тёмных зрачков увлажнились.

– Прости меня, – проскулила Колючка. – Прости меня, Гроза!

– Нет, – облизала Гроза свои челюсти, поспешив спрятать клыки. – Это ты меня извини. Я не нападала на тебя, Колючка.

– Я… Я понимаю, Гроза, – голос Колючки запнулся, когда она снова перекатилась на живот. – Всё в порядке. Не было никакого нападения. Прости меня, – повторила собака, ни на секунду не отведя взгляда от Грозы.

– Я не хотела тебя напугать…

– Нет! Конечно же, нет! Я знаю! Я зашла слишком далеко. Извини меня, – затараторила Колючка, усевшись на задние лапы и плотно обвив их своим хвостом.