Лучник почувствовал шок, но не боль в груди, когда упал. Его мозг послал приказ рукам направить оружие налево, но руки не повиновались ему и выронили автомат. Он падал постепенно, сначала на колени, затем на спину и наконец вытянулся, уставившись в потолок. Теперь все кончилось. Затем русский подошел к нему. У него не жестокое лицо, подумал Лучник. Это был враг, неверный, но разве он тоже не человек? В его глазах было любопытство. Он хочет знать, кто я такой, и Лучник сказал это своим последним выдохом:

– Аллах акбар! – Бог велик!

Да, пожалуй, это так и есть. мысленно произнес Бондаренко, обращаясь к трупу. Эта фраза была хорошо ему знакома. Значит, вы прибыли сюда по этой причине? Он увидел рядом с мертвым телом рацию. Из нее доносились какие‑то звуки, и полковник наклонился за ней.

– Ты там? – донеслось через мгновение из рации. Вопрос был задан на пушту, но ответ последовал по‑русски.

– Здесь все кончено, – сказал Бондаренко.

На мгновение майор посмотрел на свою рацию, затем поднес к губам свисток и собрал своих людей, оставшихся в живых. Рота Лучника знала, как добраться до сборного пункта, но сейчас самым главным было вернуться домой. Майор сосчитал своих людей, Одиннадцать убитых и шестеро раненых. Если повезет, ему удастся перейти границу еще до того, как кончится снегопад. Пятью минутами позже его люди спускались с вершины.

– Проверить территорию! – приказал Бондаренко шестерым солдатам, оставшимся в живых. – Собрать оружие и раздать его. – Бой, по‑видимому, закончился, но окончательно все завершится лишь после того, как сюда прибудет полк мотопехоты.

– Морозов! – крикнул он.

Инженер тут же появился рядом.

– Слушаю вас, товарищ полковник.

– Наверху есть врач?

– Да, несколько – сейчас приведу.

Полковник почувствовал, что вспотел. В здании все еще сохранялось тепло. Он снял армейскую рацию со спины и с изумлением увидел в ней две пулевые пробоины – и еще больше удивился, заметив кровь на лямках. Его ранило, и он даже не заметил этого. Сержант подошел к полковнику и взглянул на рану.

– Всего лишь царапина, товарищ полковник, как у меня на ногах.

– Помогите мне снять шинель. – Бондаренко стащил с себя длинную, ниже колен, шинель. Правой рукой он снял с груди орден боевого Красного Знамени и прикрепил его к рубашке сержанта. – Вы заслуживаете более высокой награды, сержант, но это все, что я могу сделать сейчас.

– Поднять перископ! – На этот раз Манкузо воспользовался поисковым телескопом, обладающим большой светосилой. – Все еще ничего... – Он повернул телескоп и посмотрел на запад. – Ага, вижу тоновый фонарь на пеленге два‑семь‑ноль...

– Это и есть наш гидролокационный контакт, – добавил лейтенант Гудмэн без всякой необходимости.

– Гидролокационный пост, говорит мостик, вы еще не опознали контакт? – спросил Манкузо.

– Нет, – ответил Джоунс. – Мы получаем отражательные сигналы ото льда. Акустические условия очень неудачны. Нам известно, что у него дизельная двигательная установка и два винта, но пока ничего больше,

Манкузо включил телевизионную камеру на перископе. Рамиусу понадобилось лишь раз взглянуть.

– Это «Гриша», – сказал он.

Манкузо повернулся к группе слежения.

– Разработано решение?

– Да, – ответил оружейник, – но оно не слишком надежное. Лед сильно мешает, – добавил он. Оружейник имел в виду, что торпеда марки 48 при пуске близко к поверхности может быть сбита с курса плавающим льдом.