|
Одна из женщин, очень хрупкого сложения, очень светлокожая, склонялась над кристаллом, что есть силы стиснув пальцами край стола; лицо ее, в ореоле светло‑рыжих волос, казалось до жути знакомо. Где он мог видеть ее раньше? Мужчины и вторая женщина – как сестра, похожая на первую – завороженно следили за танцем холодных огоньков. Вдруг один из мужчин, смуглый и невысокий, с усыпанным драгоценными камнями воротом, оторвал ладони хрупкой рыжеволосой женщины от кристалла; та, вздрогнув, отпрянула и тяжело оперлась на подставленную мужчиной руку, а голубые огни погасли. Сцена изменилась; теперь Кервин видел плывущие в небе облака, мелкий дождик… По высокому сводчатому коридору нетерпеливо вышагивал знакомый, с горделивой осанкой мужчина в украшенном драгоценными камнями плаще; у Кервина перехватило дыхание – он узнал персонажа своих смутных, обрывочных то ли снов, то ли воспоминаний.
Сцена снова сузилась до высокого сводчатого помещения. Там были та же самая женщина и оба мужчины. Казалось, Кервин наблюдает за происходящим под каким‑то странным углом; предчувствие ужасного пронизало все его существо. Взгляд его был прикован к закрытой двери, ручка которой медленно‑медленно поворачивалась. Вдруг дверь распахнулась, и в проеме возникли две темные фигуры… Кервин захлебнулся криком. Он кричал не своим голосом, а по‑детски пронзительно, жутко, в смертельном испуге, заходился бессловесным паническим воплем. Он тяжело рухнул грудью на стол, и сцена померкла у него перед глазами; собственный вопль вывел его из транса, но жуткий визг долго еще отдавался, в ушах. Он выпрямился, поморгал и медленно протер глаза. Ладонь его стала мокрой от пота или от слез. Он ошалело помотал головой. Высокая зала, по которой метались жуткие расплывчатые тени, исчезла; вокруг снова были тесные каменные стены домика в трущобах Старого города, а сидящая напротив женщина растянулась корпусом поперек стола, сшибив плетеную рамку, и кристалл скатился на пол. Голубой огонь в нем погас. Кервин озадаченно взглянул на женщину, начиная сердиться. Увиденные сцены не сказали ему ни о чем; абсолютно ни о чем. Это что, извлечено из глубин его памяти? Почему он закричал? Он осторожно потрогал горло; прикосновение отозвалось болью, и горло казалось распухшим. – Что все это значит, черт побери! – хрипло поинтересовался он. Женщина не ответила, даже не пошевелилась. Кервин нахмурился: пьяна? в отключке? Он требовательно потряс ее за плечо. С неторопливой грацией, словно в ночном кошмаре, женщина соскользнула с кресла и опрокинулась на бок. Выругавшись, Кервин перескочил через стол и опустился рядом с ней на колено. Но он и так уже знал, что случилось. Женщина была мертва.
5
Долгое кошмарное мгновение Кервин не мог подняться с колена, не в силах поверить в случившееся. В горле, по‑прежнему першило; он чувствовал, что его охватывает истерика. «Все двери захлопываются перед самым моим носом». Джефф опустил взгляд на мертвую женщину, и лицо его скривила гримаса жалости. Он впутал ее в эту историю – и теперь она мертва. Неприветливая незнакомка – да он даже как зовут ее понятия не имел! – и вот непостижимым образом их судьбы переплелись. Кервин беспомощно наклонился к ней и снова пощупал пульс. Может, это просто обморок, может, стоит побрызгать ей на лицо водой или?.. Нет. Она мертва, никаких сомнений. Джефф осторожно подобрал с пола свой матричный кристалл на длинной цепочке и сунул в карман. Замешкавшись, он покосился на второй кристалл, лежавший в плетеной рамке. Что‑то странное тут же бросилось ему в глаза. Ни искорки не мерцало в голубом камне. Мертво, безжизненно лежал он в плетеной рамке; матовым булыжником, без единого проблеска. Это случилось, потому что умерла хозяйка кристалла? Или ее умертвила та же загадочная сила? «Что это вдруг мне пришло в голову?» Джефф Кервин взял себя в руки. |
