На кухне они отдышались, глядя друг на друга.

– Наверно, дом стоит на канализационной трубе, – предположил Лайл.

– Протянутой через кладбище, – добавил Чарли. – Слышал когда‑нибудь такую вонь? Хоть немножко похожую?

Он отрицательно покачал головой:

– Никогда. – Невозможно представить, что может издавать такой мерзкий запах. – Что дальше будет? Метеорит пробьет крышу?

– Говорю тебе, Господь нас предупреждает.

– Посылая зловонную бомбу? Едва ли.

Хотя в кухню запах не проникал, Лайл не стал рисковать, вместе с Чарли забив щель под дверью намоченными бумажными полотенцами.

Закончив работу, пошел к холодильнику, вытащил банку пива «Хайнекен». В данный момент с легкостью опрокинул бы двойной «Шлиц», только это уж слишком дешевая уличная привычка.

– Ты чего это, струсил? – спросил Чарли.

– Когда я в последний раз трусил? – возмутился Лайл, сунув ему очередную бутылку пепси.

– Когда под домом после землетрясения открылась бездонная яма.

– Твоя правда. – Лайл сделал добрый глоток холодного пива и сменил тему: – Кстати, парень из компании Джуни‑Муни пытался сегодня меня провести, причем не тот, что спрашивал про квадратный корень.

– Лопух Джо? – Чарли снова забегал по комнате.

– Лопух Джек, если верить подписи. Я сразу понял, что с ним будут проблемы. Когда мы побежали из дома, он слышал, как я тебя окликнул по имени, потом спрашивал, почему я при землетрясении упомянул о бомбе. После чего я взял его под наблюдение. Он пристально за нами с тобой следил, ни единого шага не упустил. Хорошо, я заметил, как он оторвал уголок от своего билета.

– Поэтому ты держал их за верхний угол? Сколько помню, всегда держишь снизу посередине. – Чарли нахмурился. – Думаешь, хочет попортить нам жизнь?

– Нет, – покачал головой Лайл. – По‑моему, вообще заходить не хотел. Наверно, со скуки решил надо мной посмеяться. Хорошо понимал, что я делаю, но держался спокойно, сидел, не мешал представлению.

Он направился в гостиную, брат потащился следом.

– Может, сам игру ведет?

– Только не нашу, другую... Какую – не спрашивай. – В светло‑карих глазах того самого белого парня читалось «не суй нос». – Какую‑то свою собственную.

Лайл гордился умением распознавать людей. Без всякого спиритизма и духов, просто с тех пор, как себя помнил, обладал подобным талантом и тонко его отточил.

Нынче талант столкнулся с загадкой по имени Джек. С виду самый обыкновенный парень в неприметной одежде, с темными волосами, карими глазами, не красавец, не урод, ничего особенного... Однако непостижимым образом пробил почти непробиваемую защиту. Кроме туманного предупреждения, Лайл учуял в нем только глубокую скорбь. Поэтому, увидев вопрос «как там моя сестра», инстинктивно добавил: недавно умершая.

Судя по реакции пришедшей с ним женщины, попал в яблочко.

– Впрочем, представление прошло прекрасно, – заключил он. – Может быть, подцепили еще пару рыбок, а когда Джуни‑Муни найдет в указанном месте пропавший браслет, будет меня расхваливать каждому, кто согласится слушать.

Чарли сел за пианино, доставшееся им вместе с домом, и забарабанил по клавишам.

– Надо бы научиться лабать.

– Бери уроки, – посоветовал Лайл, подошел к фасадному эркерному окну, слегка отодвинул портьеру, открыв пулевое отверстие в паутине трещин. В отверстие, теперь заполненное полупрозрачным резиновым клеем, легко проходит карандаш. Маленькое, а смертоносное. Он спросил себя в тысячный раз.