Справа что‑то мелькнуло. Черт побери! Там кто‑то есть!

– Эй! – крикнул Лайл и в приступе ярости бросился к входной двери.

– Чего там еще? – спросил Чарли.

– Гости! – Он рывком распахнул дверь, выскочил на веранду, снова крикнул «Эй!», заметив темную фигуру, бежавшую через лужайку, и пустился следом. Глубоко в подсознании слышались тихие выкрики «осторожно, пуля!», но Лайл не обращал внимания. Кровь клокотала в жилах. Вполне возможно, что это тот самый стрелок, проехавший в прошлый раз мимо дома, только теперь не едет, не стреляет, а улепетывает. Надо догнать и разорвать на части.

В руках у парня что‑то вроде большой канистры. Он оглянулся через плечо – в глаза мельком бросилась белая кожа – и швырнул банку в Лайла. Далеко она не улетела – пожалуй, всего на полдюжины футов, – с металлическим звоном упала на землю и покатилась. Освободившись от ноши, парень прибавил скорость, добежал до тротуара и прыгнул в машину, которая тронулась с места, прежде чем захлопнулась дверца.

Лайл, запыхавшись, выскочил на тротуар. Машина уже скрылась из вида. К нему подбежал Чарли, тоже пыхтя, хоть не так тяжело.

– Разглядел в лицо?

– Не успел, не узнал. Видел только, что белый.

– Так я и думал.

Лайл повернул назад.

– Поглядим, что тут у него. – Он присел над банкой, перевернул. Канистра для бензина. – Вот дерьмо!

– Для чего это? Крест хотел запалить?

– Сомневаюсь. – В этом районе белые в меньшинстве, чернокожие лица не редкость. – Дело в бизнесе. Нас хотят выкурить.

Лайл встал, пнул канистру, укатившуюся в траву. В Нью‑Йорке куча игроков играет в спиритизм. Это кто‑то из них. Остается лишь вычислить.

Только как?

4

– Хорошо, – сказала Джиа. – Наконец мы одни. Расскажи, как работает Ифасен.

Ей до смерти хотелось это услышать с той самой минуты, как они вышли от медиума, но пришлось везти домой Джуни. На шею навязались еще Карин и Клод, тоже жившие в Нижнем Истсайде. Высадив троицу перед домом Джуни, Джек направился по Первой авеню в верхнюю часть города.

Несмотря на поздний час, двигались в потоке машин медленно. Джиа не возражала. С Джеком время никогда не проходит впустую.

– Сначала давай решим, куда едем, – предложил он. – К тебе или ко мне?

Она бросила взгляд на часы:

– Боюсь, что ко мне. У сиделки как раз время кончается.

Вики, ее восьмилетняя дочь, будет еще на ногах. Ей почти всегда удается выклянчить у нянек несколько лишних часов у телевизора.

Джек театрально вздохнул:

– Опять холостяцкая ночь!

Джиа наклонилась к нему, ткнулась носом в ухо.

– Последняя перед целой неделей. Забыл, что Вики завтра утром уезжает в лагерь?

Она сама старалась об этом забыть. Не любила вспоминать прошлогоднюю неделю, когда Вики не было дома, – семь самых одиноких дней в году, – и страшилась завтрашней разлуки.

– Забыл. Напрочь забыл. Разумеется, мы с тобой будем жутко скучать по ней, однако я знаю способ немножко утешиться.

Джиа с улыбкой дернула его за волосы:

– Какой?

– Секрет, который я ни за что не открою до завтрашней ночи.

– Не могу дождаться. Кстати, о секретах: в чем секрет Ифасена?

– Нет‑нет, – воспротивился Джек. – Сначала скажи о чем ты его спрашивала. На какой вопрос прозвучал ответ «двое»?

Джиа помотала головой, слегка озадаченная вопросом. Надо как‑нибудь выкрутиться, не раскрывая тайну.